Полет кроншнепов - [93]
— А разве между женщинами и крысами такая уж большая разница?
— Думаю, что да.
— Да нет, ручная крыса — милейшее существо на свете, с дикими же сладу нет, как и с женщинами.
— Ты, я вижу, действительно в этом деле разбираешься! Надеюсь, ты их на корабль не выпустишь?
— Не знаю, как решит Херцог.
— Только бы их не стали выпускать.
— Мы так и будем крейсировать тут у входа в эймёйденскую гавань?
— Нет, а что?
— Мне ведь после съемок надо обратно.
— Обратно? Нет, обратно мы не пойдем.
— А куда же?
— Куда вы — не знаю. Судно нанято для прогулки из Эймёйдена до Хеллевутслёйса. Надеюсь, в восемь будем там. Так оно, верно, и получится при нынешнем ветре.
— Да, но если… Ничего не понимаю, меня пригласили в Эймёйден на съемки нескольких эпизодов с крысами. Привезли на машине, и я понял так, что меня на той же машине через час-другой отвезут обратно.
— Выкинь-ка это лучше из головы.
— Но это же бред какой-то. Зачем мне вообще плыть с ними в Хеллевутслёйс? Сегодня в полчетвертого у меня назначена встреча.
— Я действительно понятия не имею, что будет, мы с Джоном идем на этом судне в Хеллевутслёйс, а вы, может быть, пойдете с нами, а может быть, вас подберут по пути. Спроси у немцев, они все точно знают.
Я повернулся к чернявому коренастому мужчине у поручней и по-немецки спросил, что они собираются делать, но он, оказывается, говорил только по-французски и, когда я повторил свой вопрос по-французски, ответил:
— Не знаю.
Вдоль поручней я двинулся к двум девушкам, которые плыли с нами. Одну из них я уже дважды видел, но не знал, как ее зовут, и мысленно окрестил девушкой с грустным лицом. Казалось, ее лицо начало готовиться к старости заранее. Когда я увидел ее впервые, мне сразу же отчаянно захотелось вызвать улыбку на этом лице с вертикальными линиями на щеках и безмерно грустными карими глазами. Я разговаривал с ней, пил с ней кофе, видел, как она спешит через площадь перед Большой Церковью в Делфте, но ничто никогда не вызывало у нее даже слабого подобия улыбки. Другую девушку я не знал; возможно, она и была в высшей степени привлекательна, но маскировала свою привлекательность очень потертой коричневой кофтой, драными джинсами и блузкой без пуговиц, впрочем без последствий, потому что кофта в ответственном месте была плотно застегнута, Длинные волосы, определенно уже с месяц не мытые, были стянуты растрепанной красноватой тряпицей, подобного же цвета были ее ногти, покрытые облупленным лаком. Туфель она не носила, чулок тем более, ноги были просто грязные.
— Крысы опасны? — спросила она по-немецки, когда я подошел.
— Совершенно безопасны.
Она улыбнулась, другая девушка — нет.
— Что теперь будет? — спросил я.
— Увидим, — сказала девушка с грустным лицом.
— Нам обязательно надо в Хеллевутслёйс?
— Was ist das? Hellevoetsluis?[62]
Больше я не стал расспрашивать, как потому, что не имел в запасе точных немецких слов для того, о чем хотел спросить: какие съемки ведутся, как долго они продлятся, где я смогу сойти, — так и потому, что спокойное скольжение по морю под парусами, которые не издавали ни малейшего шума, будило во мне радостное чувство какой-то беззаботности, смутного предвкушения чего-то. Вдали виднелся туманный берег, и я вообразил, как за этой едва различимой грядой дюн, далеко на берегу, кто-то из кожи лезет, суетится, чтобы вовремя выпустить газеты и журналы. Над коричневыми парусами опрокинулся свод подернутого дымкой голубого неба, и не слышно было ничего, кроме плеска воды о борт корабля. Мои две клетки с пятью крысами в каждой стояли рядом с ящичком, в котором был хлеб и немного фруктов. Крысы вповалку лежали в опилках. Одна потянулась, зевнула и улеглась на солнце. А почему бы и мне не последовать ее примеру? Ничто не предвещало, что съемки начнутся скоро: Вернер Херцог стоял у поручней, четверо мужчин, сидя на люках, дремали на солнышке. Я тоже лег на люк, вытянул ноги, закатал рукава рубашки и положил голову на свернутый парус. Солнце светило как раз между парусами, которые высились надо мной. Я закрыл глаза, почувствовал, как теплое солнце греет мне веки, и подумал: это действительно немножко похоже на счастье. Ну и пусть мне придется плыть с ними в Хеллевутслёйс — я сейчас как раз поглощен одним произведением Джозефа Конрада, а что может в таком случае быть более кстати, чем морская прогулка на паруснике? Ведь, когда Вальтер Закс позвонил мне в первый раз, я был погружен в «The Secret Agent»[63] — правда, не морской рассказ, но все же произведение Конрада.
«Вы специалист по крысам?» — спросил тогда Вальтер. «Немножко», — ответил я.
«У нас здесь в Делфте с этим делом возникли трудности. Вы бы не могли зайти к нам в контору, по телефону это трудно объяснить».
«Послезавтра вечером в полдевятого я должен в Делфте читать лекцию студентам. Вас устроит, если я зайду за час до лекции?»
«Хорошо, наш адрес: Ауде-Делфт, тридцать четыре».
Когда через два дня я толкнул полуоткрытую дверь дома 34 по Ауде-Делфт, то пришел в неподдельный ужас: в длинном коридоре стояли десятки гробов. Я прошел мимо них, увидел комнату с открытой дверью, а внутри такую красивую девушку, что едва смог пролепетать: «Где можно найти Вальтера Закса?»
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.