Полёт фантазии, фантазии в полёте - [34]

Пожилая женщина-профессор из Питера попробовала воззвать к разуму капитана:

— Послушайте, ну давайте вернемся, мы же все утонем.

Глаза моряка сверкнули ярким адреналиновым огнем, вот прямо видно было, что мужик упивается всей этой ситуацией, видимо, ему привычной и доставляющей ни с чем не сравнимый кайф — Байкал, шторм, волны хлещут, а он у руля, герой, который разговаривает с этой стихией на равных. И мы услышали ответ, который я запомнила на всю жизнь и который заставил всех университетских интеллектуалов обреченно замолчать.

— Да не кипишуйте вы, дамочка, если прорвемся — вам будет что вспомнить, а если пропадем, так знайте: утонуть в Байкале — большая честь. Ее еще заслужить надо, так что посмотрим, какие вы тут все заслуженные. И вообще, разве это волны, всего-то баллов шесть, вот в прошлом году я в такой шторм попал — никакими баллами не измерить, так что сидите и не рыпайтесь.

Ну все, ребята, приехали, настало время подумать о вечном, дабы приготовиться к возможной встрече с тем, кто всем этим ведает, или, может, с самим духом Байкала — Бурханом, у которого здесь рейтинг даже выше, чем у сверхусмотрящего. На лицах коллег читалось безропотное подчинение судьбе, видимо, каждый стремительно перелистывал страницы прошедшей жизни.

Мне не было страшно, я была уверена: на этот раз ничего со мной не случится, пронесет. Потому что «моя миссия еще не выполнена», или, как говорит моя добрая дочка, «мама, если ты в своих бесконечных разъездах вдруг неожиданно умрешь, я тебе, конечно, памятник поставлю, не сомневайся, но на нем напишу „mission incomplete“, потому что ты еще должна забор на даче поставить, крышу сменить на металлочерепицу и ремонт на кухне сделать». Вот так, добрые наши детки, спасибо за поддержку в нужный момент.

Наконец после почти часовой безумной скачки по волнам славного моря мы пристали к берегу, который, несмотря на сильный запах гари и задымление (летние пожары на Байкале, помните сводки?), был очень для нас желанным. Промокшую профессуру ожидало угощение в живописном прибрежном ресторанчике, на деревянных столах — неизменный копченый омуль, местные пельмени — бозы, и водочка.

Народ бросился переодеваться, работники ресторана раздали сухую одежду, свитера, тельняшки, довольный своей победой в борьбе с водной стихией капитан произнес тост за благополучное прибытие, призывая всех быстренько опрокинуть по стопочке, чтоб не заболеть, но меня словно заклинило. Я стояла в мокром купальнике на берегу и смотрела в воды священного озера, совершенно четко осознавая, что если я сейчас не окунусь и таким образом не причащусь к духу Байкала, то никакая водка мне не поможет.

— Дамочка, вы куда? Топиться, что ли, на радостях? Так мы спаслись, поздно уже топиться, — пошутил капитан.

Не топиться, а сказать спасибо великому озеру и его духу за спасение, за то, что не поглотил нас, дурных интеллектуалов, как иркутского писателя Александра Вампилова, высказать Байкалу свою благодарность и уважение. И вот здесь мои слова кончаются, потому что никакими словами не передать благостное воздействие байкальской воды — леденяще холодной, завораживающе прозрачной, нежно ласкающей. А главное — ЖИВОЙ. Плавая в байкальской воде, получаешь полное ощущение единения с каким-то мощным природным естеством, которое при разумном общении тебя понимает и поддерживает, наполняя новой энергией и даруя силы. Поэтому спасибо тебе, Байкал, и до новых встреч. Я обязательно к тебе вернусь.

P.S. И хотя водку я потом так и не выпила, все равно не заболела.

Скромное обаяние шаманизма

Мои представления о крутящихся в трансе и лупящих в бубен шаманах перевернул Байкал. Точнее — уникальный байкальский остров Ольхон, на который я попала летом 2015 вместе с группой ППС (не подумайте, что патрульно-постовой службы) — профессорско-преподавательского состава Иркутского университета. Как раз сразу после проведения ежегодного всемирного съезда шаманов.

Ольхон — уникальный остров, место силы, «пуп Земли», в самом названии тайный смысл слышится: Оль-хон, Оль-хон. Если встать на самый краешек главного символа острова мыса Бурхан, протянуть руки к Байкалу и произнести «Ольхон», в ответ можно услышать эхо Байкала.

На самой высокой точке мыса напротив скалы с говорящим названием Шаманка — четыре высоченных деревянных столба, сплошь покрытые разноцветными ленточками: красными, синими, зелеными, белыми, желтыми, фиолетовыми. Это просьбы людей к высшим силам. Захотел денег — привязал красную, здоровья — зеленую, любви — золотую. Или все три сразу. Все просто и понятно.

Привлекающее своей доступностью объяснение мироздания: нижний мир, средний мир, верхний мир. Нижний для умерших, средний для живущих, верхний для высших духов. Никаких тебе небесных регуляторов-конкурентов, положивших в борьбе за свое превосходство миллионы жизней. Никаких соборов, церквей, мечетей, синагог. Только Солнце, Земля и чудесный Ольхон посреди живого Байкала.

Все три мира населяют духи, к которым нужно относиться почтительно, поддерживать хорошие отношения, а главное — с ними всегда можно договориться. Шаманы — переговорщики. Камлание — вхождение в контакт с духами. Танец шамана завораживает, звук шаманского бубна проникает в каждую клеточку, делает тело невесомым, и ты улетаешь. Ты больше не отдельное, ты маленькая частичка чего-то огромного, мощного, пульсирующего в унисон с сердцем Вселенной.