Поль Робсон - [46]

Дома Поль прочитал сценарии, потом передал его Эсланде. Семейный совет длился недолго. Роль Босамбо, беглого заключенного из Либерии, нашедшею пристанище на Золотом Береге и избранного вождем местного племени, по единодушному мнению обоих супругов, удалась сценаристу.

В последние дни лета 1934 года из Африки возвратилась съемочная группа, работавшая в Уганде, Судане и Бельгийском Конго. Пока Александр и Золтан Корда просматривали отснятый материал, в огромном павильоне киностудии «Шеппертон» под неусыпным надзором Винсента Корды срочно возводились декорации африканской деревушки.

Поль и американская актриса Нина Мэй Маккинни, которая была приглашена на роль жены Босамбо, днями не выходили из тонателье, прослушивая записанные во время киноэкспедиции народные песни, ритмы «говорящих барабанов», звуки, доносившие своеобразие африканской пустыни, саванны, джунглей.

— Я никогда не слышал ничего подобного, — восторженно говорил Робсон жене. — Привезенные людьми Корды записи африканской музыки великолепны. Какое мелодическое богатство! Какое поразительное чувство ритма! Сложнейшие полиритмические построения создаются людьми, которые представления не имеют о том, что такое ритмика. Но нужно ли это учение африканцу, передающему барабану биение своего сердца, пульсацию своей крови? Я убежден, что, если мне удастся донести в первозданном виде красоту африканских песен до слушателей, они ощутят радостное чувство открытия нового прекрасного музыкального мира. Я буду обязательно петь эти песни.

Поль согласился сниматься в фильме Корды, хотя далеко не все устраивало его в сценарии, который он внимательно перечитал несколько раз. Робсона пе оставляла надежда воссоздать в кино образ темнокожего героя, наделенного столь же привлекательными человеческими качествами, какими в избытке обладали положительные белые персонажи голливудских и европейских картин. Ему казалось, что такую возможность дает роль Босамбо, мужественного, волевого и вместе с тем доброго и веселого африканца. Правда, первоначальной волей сценариста Босамбо был обречен на зависимость от настроений и желаний некоего Сандерса, чиновника британской колониальной службы. Автор сценария явно идеализировал Сандерса, представляя его- щедрым благодетелем, умудренным просветителем, знакомившим африканцев с прелестями европейской цивилизации и время от времени добродушно восклицавшим: «Полагаться на туземцев — это все равно что полагаться на детей!»

Режиссер согласился с мнением Робсона и поспешил успокоить его, обещая внести в сценарий все необходимые исправления и уточнения.

Поль вышел на съемочную площадку в окружении своих новых товарищей — темнокожих докеров Лондона, Кардиффа, Глазго, Ливерпуля, приглашенных для участия в массовых сценах. В перерывах между съемками он с наслаждением вслушивался в беседы, которые вели на родных языках эти выходцы из Африки и Индии, приехавшие в Англию на заработки.

Как-то вечером Поль, возвратившись домой с киностудии, торжествующе объявил Эсланде, что определил наконец, где находится родина его предков. В речи одного из статистов, говорившего на языке народности ибо, составляющей большинство населения восточной Нигерии, он с удивлением услышал знакомое с детских лет слово. Его часто произносил отец — священник Уильям Дрю Робсон, бережно хранивший в памяти чудом дошедшее через века и почти непонятное ему звукосочетание.

На следующий день Эсланда принесла из библиотеки Лондонского университета, где она прилежно посещала лекции но антропологии, справочники по Нигерии. Поль немедленно погрузился в их изучение, время от времени издавая удивленные или радостные восклицания. Оказывается, в древности племена, жившие на территории Нигерии, задолго до европейцев знали секреты выплавки металлов — железа и меди. В период средневековья некоторые нигерийские города-государства по уровню цивилизации не уступали достижениям европейских стран того времени. Но приход португальских колонизаторов в XV веке, а затем в середине XVI века и англичан надолго остановил бурное развитие народов Нигерии…

В ноябре были отсняты последние сцены в павильоне, и затем Золтан Корда приступил к монтажу картины, намереваясь завершить его в первые недели января 1935 года.

Режиссер предупредил Робсона о возможной пересъемке нескольких эпизодов с его участием, заявив, что до середины января Поль может располагать свободным временем.

— Почему бы нам не воспользоваться перерывом в работе над «Босамбо» и не осуществить нашу давнишнюю мечту? — уговаривала Эсланда мужа. — Я тебе, кажется, рассказывала об угандийском принце, с которым познакомилась в университете на лекции по антропологии. Его зовут Ниабонга. Несмотря на свое высокое происхождение, он скромный и славный юноша и, кстати, принадлежит к числу почитателей твоего таланта. Он не раз приглашал нас погостить в его доме в Уганде.

— У меня есть другое предложение, Эсси. На днях я получил письмо. Пожалуйста, прочти его.

Эсланда взяла протянутый Полем конверт и вынула сложенный пополам лист.

— Господи, какой ужасный почерк!.. «Попытаемся все-таки встретиться и обсудить, сможем ли мы в конце концов осуществить наше намерение». Письмо из России. Подпись я при всем желании разобрать не могу. Поль, не тот ли это русский, с которым ты встречался в 1931 году в Нью-Йорке? Постановщик превосходных фильмов о русской революции «Броненосец «Потемкин» и «Десять дней, которые потрясли мир?»