Покоренный Кавказ (сборник) - [71]

Проведение Военно-Грузинской дороги, получившей, впрочем, свое окончательное устройство лишь много спустя, при знаменитом Алексее Петровиче Ермолове, подняло на русских все горские племена, находившиеся в зависимости от левого фланга Кавказской линии. На русских поднялись не только неукротимые кабардинцы, отчаянные чеченцы и лезгины, но даже сравнительно спокойные кумыки. Волей-неволей Потемкину пришлось действовать силою оружия. В ту же самую осень, когда было закончено проложение нового пути через горы, в Чечню был тронут сильный отряд генерала Самойлова. Экспедиция была очень непродолжительна – всего несколько дней, но и в течение этого короткого времени произошли кровавые битвы с чеченцами на берегах Валерика, Гойты, Рошны и Чехи; сам Потемкин принял на себя командование войсками и подошел к Ханкальскому ущелью. Подполковник Пьери, командовавший двумя батальонами Астраханского полка, после кровопролитного сражения, происходившего в октябре 1783 года, очистил ущелье от горцев; ворота в Чечню были открыты, и после понесенных поражений горцы присмирели.

Проведение Военно-Грузинской дороги явилось настоятельной необходимостью для русских. Именно в этом, 1783 году, 24 июля, был подписан в городе Гори акт о присоединении Грузии к России, и в Тифлис Потемкиным были отправлены два батальона кавказских егерей под начальством полковника Бурлашова. 3 ноября 1783 года егеря, приветствуемые радостными восклицаниями грузин, вступали уже в столицу Грузии.

Появление русских войск в Грузии, по словам историков кавказских войн Потто и Дубровина, переполошило всю Азию. Это было событие, в котором суеверные мусульмане увидали зловещий призрак близкого падения своего могущества. До какой степени паника охватывала население всякий раз, когда оно узнавало о приближении русских, можно судить по тому, что в это же самое лето все поморские жители Трапезонда бежали в глубь страны от одного только известия, что русский флот появился у берегов Черного моря. Смущение в Турции и Персии возросло еще более, когда 24 января 1784 года царь Грузии Ираклий, а вместе с ним и весь его народ торжественно приняли присягу на подданство России. Не смея действовать открыто, Порта сумела подстрекнуть лезгин, и эти воинственные племена, не обращая внимания на то, что Грузия стала уже частью России, спустились со своих гор и начали грабить берега реки Алазани, сжигать и вырезать целые селения и вообще повторять ужасы, какие уже испытала Грузия от лезгин при шахе Аббасе.

Потемкин понял, что необходимо наказать лезгин, и эта необходимость представлялась тем более настоятельною, что к нападению на Грузию начало готовиться могущественнейшее из племен Нагорного Дагестана – аварское, во главе которого стоял неукротимый

Омар-хан, располагавший с лишком 15 тысячами испытанных воинов. В то же самое время среди всех горских племен Кавказа пошли недобрые слухи о появлении в Чечне «пророка», проповедовавшего среди горцев «газават» – священную войну против русских.

Шейх Мансур

Кто был этот «пророк», принявший имя шейха Мансура, с точностью неизвестно и поныне. По одним указаниям, он был оренбургский татарин, учившийся в Бухаре, представлявшей тогда один из могучих центров мусульманской образованности, по другим (Дубровин) – это был чеченский пастух из аула Алды по имени Учермак, по третьим (Потто) – итальянский монах-доминиканец Джиованни Батиста Боэтти, смелый авантюрист, возмечтавший о новом переустройстве мусульманского мира и об уничтожении с помощью объединенных новым верованием магометан папского Рима. Некоторые историки уверяют, что Мансур был просто турецкий агент-подстрекатель, подосланный Портою, чтобы поднять против России магометан Кавказа.

Слухи о том, что число сторонников Мансура возрастает и его речи действуют поджигающе на пылких горцев, не могли не беспокоить Потемкина, и он, воспользовавшись набегами лезгин, нашел нужным показать им силу русского оружия.

В октябре 1784 года генерал Самойлов, командовавший русскими войсками в Грузии, был отправлен в экспедицию против лезгин, готовившихся напасть на берега Алазани при возвращении своем из-под Ганжи. Самойлов двинулся на Алазань, и 11 октября у селения Мусаулы произошло столкновение. Лезгины были разбиты наголову. Перебито их было в течение пятичасового боя так много, что вода в Алазани окрасилась кровью и запрудилась людскими и конскими трупами.

Однако это поражение не образумило неукротимых храбрецов. В апреле следующего года они, соединившись с турками, прорвались в Грузию со стороны Имеретии через Боржомское ущелье и опустошили все прилегающие к Сурамскому хребту местности, не обращая внимания на то, что в Сураме, всего в семи верстах, стоял белгородский батальон. Командовавший белгородцами майор Сенненберг кинулся преследовать разбойников, нагнал их на берегу Куры около деревни Хошура и так «поучил» их здесь русскими штыками и картечью, что только на одном месте битвы осталось более тысячи двухсот трупов, да, кроме этого, быстрая Кура понесла в Тифлис еще сотни тел погибших во время бегства… Через месяц с небольшим Сенненбергу с белгородцами пришлось выдержать еще один натиск лезгин и турок, завершившийся для нападавших не менее печальными последствиями, чем первый.