Покоренный Кавказ (сборник) - [70]

После энергичного Ивана Варфоломеевича Якоби Кавказским корпусом до осени 1782 года командовал его сотрудник и соратник, генерал Фабрициан, победитель кабардинцев на Малке. Он сумел нагнать такого страха на беспокойных соседей, что только самые отчаянные из чеченцев – атагинцы – время от времени осмеливались нападать на русские пределы и оставались единственным племенем, которое не признавало своей зависимости от русских и не дало русскому правительству аманатов[5]. Фабрициан – воин высокой храбрости, вместе с тем не был уполномочен на самостоятельные действия и ограничивался только тем, что отражал горцев, не предпринимая карательных экспедиций. Такой образ действий всегда производил на горцев ободряющее впечатление. Этим наивным детям природы начинало казаться, что русские обессиливали и становились неспособными к мести, обязательной, по их понятиям, за всякое кровопролитие. Атагинцы становились все более и более дерзкими; соседние чеченские племена начинали примыкать к ним, и набеги на Терек все учащались.

При таких обстоятельствах в октябре 1782 года императрица Екатерина назначила командиром Кавказского корпуса двоюродного брата светлейшего князя Тавриды Григория Потемкина – генерал-поручика Павла Сергеевича Потемкина, выказавшего себя с наилучшей стороны в предшествовавшую турецкую войну.

Потемкин был облечен почти неограниченною властью, и в недалеком будущем он явился первым «протектором» Кавказа, каковым впоследствии по могуществу своей власти был только один знаменитый Ермолов. По складу своего характера и по воспитанию Павел Сергеевич являлся не только героем-воином, но и «екатерининским аристократом» в полном смысле этого слова. Он любил роскошь, заботился о том, чтобы его в этом полудиком краю окружала пышность, превосходившая бы пышность, господствовавшую при дворе персидских шахов. Но это нисколько не мешало ему быть прозорливым правителем бурного края.

Павел Потемкин, этот первый наместник Кавказа (с 1786 года), перенес свою резиденцию из отдаленной Астрахани в городок Екатериноград, стоявший при впадении Малки в Терек. Благодаря этому высшая власть в завоевываемом крае не была удалена от полей кровавой борьбы. В Екатеринограде появился великолепный дворец наместника, около Потемкина образовалась блестящая свита из высших офицеров и наиболее влиятельных горских владельцев и князей. Великолепие екатерининского вельможи произвело на наивных горцев поражающее впечатление, но граф Павел Сергеевич не забывал, с кем ему приходится иметь дело. В октябре 1782 года он явился на Кавказ, а в марте следующего, 1783 года буйные атагинцы потерпели такой погром, что после него не могли уже оправиться. Посланный против них отряд полковника Кесса, перейдя Сунжу, сжег главный аул Атаги. Атагинцы, выбитые из своего гнезда, пока шел погром, кинулись было на русский отряд, занимавший Ханкальское ущелье. Произошел кровопролитный бой. Чеченцы как будто сами приговорили себя к смерти; были моменты, когда русским приходилось плохо; однако в конце концов в ущелье подоспел отряд, посланный разорять атагинские аулы, и нападавшие горцы оказались сами атакованными с двух сторон. Это решило исход боя: чеченцы бежали, оставив на месте около пятисот трупов. Ближайшим следствием и победы, и погрома явилось признание атагинцами и союзными с ними племенами своей зависимости от России, но, конечно, по самому ходу дела эта зависимость, как и зависимость других горских племен, была довольно-таки призрачною. Впрочем, атагинцы присягнули на подданство России, и, таким образом, русское правительство приобрело право распоряжаться с ними не как с воюющей стороной, а как с простыми мятежниками, – право, чрезвычайно важное ввиду усиленных притязаний на Кавказский край и Турции, и Персии.

Картина отношения Руси к населявшим Кавказ народам ко времени образования первого наместничества в кратких чертах представляется такою. Кази-кумыки, чеченцы, обе Кабарды и черкесы так или иначе находятся в подданстве России. По крайней мере, Россия имеет на них неоспоримые права. Совершенно независимыми от нее являются только оба Дагестана – Нагорный и Приморский, но для последнего были уже сочтены дни его независимости…

Граф Павел Сергеевич Потемкин явился на первых порах мудрым администратором. Благодаря его настояниям густо заселилась казенными крестьянами нынешняя Ставропольская губерния. Так как эти крестьяне были свободны от крепостной зависимости, то быстро выросло благосостояние края; стали процветать ремесла и торговля, образовалось население бодрое, предприимчивое и настолько густое, что оно само могло пополнить число защитников края.

Не менее важным делом Потемкина была прокладка Военно-Грузинской дороги, соединившей Предкавказье с Закавказьем и ускорившей присоединение к Руси Грузии. До Потемкина единственный путь в Закавказье проходил через Кабарду и представлял столько опасностей, что даже курьеры в Тифлис отправлялись не иначе как под надежным конвоем. Потемкин начал с того, что поставил между Моздоком и Владикавказом три новые крепости или, вернее, редута: Григориополь – в Малой Кабарде, Кумбелеевскую и Потемкинскую. Подход к подножию Кавказского хребта был обеспечен, и немедленно после этого Потемкин приказал прокладывать путь через горы на Тифлис. Послано было около тысячи солдат, и работа их шла так энергично, что в октябре 1783 года граф мог уже приехать в Тифлис в дорожной коляске, запряженной восемью лошадьми.