Покоренный Кавказ (сборник) - [132]

В истории ничего не случается «вдруг» и внезапно; еще Бокль указал на неизменные исторические законы, по которым всегда из толпы в нужную минуту выдвигается человек, объединяющий отдельные, порой спутанные тенденции в одно целое. Такое время в Аравии назрело в конце VI и в начале VII века. Повсюду находились люди, недовольные старым культом и стремившиеся создать новую религию. Люди, стремившиеся к этому, назывались ганифами, то есть кающимися, и их проповедь сильно дискредитировала старых богов и подготовила почву для проповеди Магомета.

История Магомета и его жизнь достаточно всем известны, чтобы их повторять. Мы должны только указать на то, что в самом начале Магомет проповедовал чисто философскую теорию, возвышенную, приближавшуюся к христианству и буддизму; проповедовал он ее в кругу своих близких, которые частью приняли его учение, частью равнодушно отвернулись. Неугомонный дух Магомета не мог, конечно, остановиться на этом, и под влиянием новых откровений он выступил с публичной проповедью, в которой ему сначала не повезло. Среднему человеку, человеку толпы, нет никакого дела до философских истин, но Магомет не замедлил присоединить к своему философскому учению еще речь о переустройстве общественного строя, бывшего для большинства в Мекке весьма тягостным. Однако в богатой Мекке он встретил мало сочувствия и, разгневанный равнодушием мекканцев, сделался суровым и стал громить всех старых аравийских богов. Но последним шагом он привел всех в негодование и навлек на себя вражду жителей Мекки.

Несмотря на это, Магомет с каждым днем становился резче и резче. Он обличал мекканцев и предсказывал им такие муки ада, которые могли возникнуть только в фанатичной восточной голове. Возбудив всех против себя, он этим самым создал свое дело: преследование, воздвигнутое на него со стороны многих лиц, сделало его популярным и дало право считать его силой.

Медина, конкурировавшая с Меккой, с удовольствием приняла учение Магомета, когда он туда явился, чтобы избегнуть неприятностей в Мекке. Там он явился действительным главой новой общины, установил обряды и вообще принял образ действия обыч ного восточного деспота, и там же впервые выработался принцип войны как средства распространения новой религии. Арабы, оторванные новой религией от всех заветов старины, слились в компактную массу, соединенную новыми догматами. Но надо было дать им какое-нибудь утешение, и Магомет, никогда не стеснявшийся компромиссами и противоречиями, стал проповедовать идею Бога милосердного по отношению к своим приверженцам и Бога-мстителя для неверных. По отношению к неверным все было дозволено, все законно. Добыча, захваченная у неверных, считалась законным призом, а павшим в борьбе обещались в загробном мире всевозможные блага, правда, невысокого, но зато доступного пониманию этих воинов качества.

Теория газавата (священной войны) получила основание не только теоретически, но и практически: сам Магомет оказался беспощадным военачальником и однажды умертвил целое племя, сдавшееся ему на милость. Прощение побежденных и пленных считалось диким, и судьба их была известна заранее. Этим зверством Магомет достиг того, что вся Аравия подчинилась новой вере, приняла ее догматы, обезличилась в смысле разницы племен и обратилась в могучую силу, одушевленную самыми зверскими инстинктами, нашедшими законную санкцию в словах самого пророка. Этим-то и объясняется такое быстрое распространение магометанства у всех малокультурных народов, которые, принимая его, теряли очень мало, но получали возможность потворствовать всем своим низменным инстинктам.

Магомет отлично знал, среди каких людей он находился, и свой нравственный кодекс совершенно приноровил к их понятиям. Он требовал следующее: 1) Признание единства Божия и посланничества его, Магомета, что формулировалось так: «Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет – пророк Аллаха». Этот догмат, конечно, не трудно было принять дикарям, которые окончательно спутались в классификации своих богов. 2) Молитва. Она не требовала настроения человека, молящийся вовсе не должен был сливаться душой с Аллахом, молитва считалась совершенно действительной, если выполнена внешняя форма, то есть известная молитвенная формула с соответствующими жестами была повторена в течение дня пять раз. По пятницам (в отличие от иудейской субботы и христианского воскресенья) происходит особое богослужение в мечети. 3) Подача милостыни. Но это не была милостыня в нашем смысле слова; это был скорее налог, собираемый в определенное время и в определенных размерах, и шел он не на помощь страждущим и бедным, а всецело поступал на нужды войны с неверными. 4) Пост, цель которого – особенно сильно дисциплинировать массу, а также дать возможность преступившим установленные правила раскаяться и искупить воздержанием свою вину. Наконец, 5) «Гааг» – не требуемое, но очень желаемое, то есть паломничество в Мекку. В самой Аравии эти паломники ввиду их громадного числа не отличались чем-нибудь особенным, но такие же паломники из дальних стран по возвращении на родину начинали пользоваться громадным авторитетом и, польщенные этим, становились особенно суровы, фанатичны, приобретали звание «святых людей» и оказывали большое давление на умы своих соплеменников, а при случае становились во главе того или другого религиозного учения.