Покорение Крыма - [15]

Шрифт
Интервал

   — Не замиримся! — коротко и уверенно отрезал Веселицкий, продолжая черкать карандашиком в книжице.

Соловков настороженно посмотрел на канцелярии советника.

А тот, увидев в его глазах немой вопрос, пояснил многозначительно:

   — Ружьё заряжают не для того, чтобы в угол поставить. Заряжают, чтоб стрельнуть!.. Вот только по весне ли пальба начнётся?

   — Зимой турки не пойдут. Точно!

   — А ногайцы?.. Эти, поди, хоть сейчас к набегу готовы.

   — Господин майор Вульф, что командует Орловским форпостом, говаривал, будто Едисанская орда с походными кибитками стоит. Приказа ждёт.

   — То-то же. Вот кого страшиться надобно, капитан... — Веселицкий задумчиво, словно что-то вспоминая, постучал карандашиком по столу, а потом добавил с неприязнью: — То к нам просятся, то в набег собираются... Одно слово — сволочи!..

Притесняемая крымскими ханами Едисанская орда, входившая вместе с другими крупными ногайскими ордами — Едичкульской, Буджакской и Джамбуйлукской — в состав ханства, несколько раз хлопотала о перемене подданства, посылая гонцов с просительными письмами в Киев. Отсюда письма переправлялись в Коллегию иностранных дел. Но Петербург, не желая обострять отношения с Крымом и Турцией, относился к этим ходатайствам весьма осмотрительно, не давая никаких обязательств или обещаний.

Высочайшим рескриптом от 26 июня 1766 года генерал-губернатору Воейкову строго предписывалось всячески сдерживать ордынцев от перехода в российские границы, «а буде присланы будут от них в Киев нарочные с новым прошением о принятии в наше подданство, то. выслушав их предложения или приняв письма, немедленно их назад отпустить без всякого обнадёживания и, сколь возможно, скрытно...».

...Поругав ногайцев, Веселицкий не стал далее расспрашивать Соловкова, а протянул ему чистый лист и велел написать подробный рапорт о турецких приготовлениях Капитан весьма недурно владел пером, поэтому с делом управился в четверть часа, умно и складно изложив на бумаге всё увиденное и услышанное.

Веселицкий вскользь просмотрел густо теснившиеся строчки, остался доволен написанным и отпустил капитана отдыхать. А сам, собрав в папку вкупе с рапортом Соловкова ещё некоторые донесения конфидентов, отправился к Воейкову для доклада.

   — Не нравится мне всё это, — хмуро сказал Фёдор Матвеевич. — Я согласен, что разбойные люди Зализняка причинили хану убыток. Но — слава Богу! — бунт подавлен, бунтовщики пойманы, хану принесены извинения. Пора бы, кажется, уняться!.. Так нет же!.. Мы ясно наблюдаем, что Порта не желает возобновления тишины и покоя... Вот и Алексей Михайлович опять предупреждает... (Воейков тронул жёлтым пальцем лежащее на столе письмо). Да-а, положение у границ представляется мне достаточно опасным. Нет ни малейшего сомнения в том, что турки готовят нападение. Благополучие и защищённость нашего края будет зависеть ныне от своевременного распознания намерений неприятеля.

   — Я уже принял меры, ваше превосходительство, — сказал Веселицкий, услужливо протягивая губернатору список агентов, направляемых в главные турецкие крепости: Бендеры, Яссы, Хотин, Очаков, Кинбурн.

Воейков внимательно прочитал список, кивнул, одобряя, и заметил:

   — Пусть Бастевик навестит Якуба... Пора уже решить его судьбу. Распорядитесь о капитане!..

Когда Веселицкий ушёл, Фёдор Матвеевич, сгорбившись над столом, долго нюхал табак, размышляя об интригах Порты, затем сунул табакерку в карман кафтана, взял в руку перо и неторопливо написал несколько писем.

В первом из них, адресованном генерал-губернатору Малороссии графу Петру Александровичу Румянцеву, он попросил придвинуть некоторые полки Украинской дивизии поближе к Новороссийской губернии. Во втором, к обер-коменданту крепости Святой Елизаветы генерал-майору Александру Исакову, был приказ неприметным образом приумножить войсками все пограничные форпосты и всем полкам быть во всякой военной исправности. То же самое Фёдор Матвеевич повторил в третьем письме, предназначенном кошевому атаману Запорожского войска Петру Калнишевскому.


* * *

Сентябрь 1768 г.

Капитан Анатолий Бастевик покинул Киев 12 сентября. Путь ему предстоял неблизкий, поскольку после посещения каймакама Якуб-аги он должен был без промедления проследовать в Крым, чтобы вручить хану Максуд-Гирею личное послание Воейкова...

В конце июля хан прислал в Елизаветинскую крепость нарочного Мегмет-агу с письмом, в котором в резкой форме выразил протест против разорения подвластной Галты, потребовав возместить ущерб, причинённый его подданным. Обер-комендант Исаков, не зная, что ответить, отправил агу в Киев. Там письмо Максуд-Гирея передали Воейкову.

Фёдор Матвеевич постарался успокоить хана, написав, что в ближайшее время пришлёт в Бахчисарай офицера с уведомлением о суде над бунтовщиками, которых доблестные российские войска совершенно поразили, а полковник Семён Гурьев пленил главных зачинщиков — Железняка и Гонту. И пригласил Максуд-Гирея лично присутствовать на экзекуции.

(Ивана Гонту сразу же выдали полякам, и после страшных пыток он был четвертован).

...Затяжные осенние дожди ещё не начались, просёлочные дороги, вилявшие между холмов, оврагов, перелесков, были сносными, и потрёпанная в частых переездах простенькая карета капитана за несколько дней домчала его к Орловскому посту.


Еще от автора Леонид Александрович Ефанов
Князь Василий Долгоруков (Крымский)

О жизни и деятельности одного из самых известных военачальников «екатерининской эпохи», генерал-аншефа В. М. Долгорукова (1722–1782) рассказывает новый роман писателя-историка Леонида Ефанова.


Рекомендуем почитать
Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.


На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Окаянная Русь

Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.


Князь Ярослав и его сыновья

Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.


Гнев Перуна

Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.


Цунами

Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.