Покорение Крыма - [15]
— Не замиримся! — коротко и уверенно отрезал Веселицкий, продолжая черкать карандашиком в книжице.
Соловков настороженно посмотрел на канцелярии советника.
А тот, увидев в его глазах немой вопрос, пояснил многозначительно:
— Ружьё заряжают не для того, чтобы в угол поставить. Заряжают, чтоб стрельнуть!.. Вот только по весне ли пальба начнётся?
— Зимой турки не пойдут. Точно!
— А ногайцы?.. Эти, поди, хоть сейчас к набегу готовы.
— Господин майор Вульф, что командует Орловским форпостом, говаривал, будто Едисанская орда с походными кибитками стоит. Приказа ждёт.
— То-то же. Вот кого страшиться надобно, капитан... — Веселицкий задумчиво, словно что-то вспоминая, постучал карандашиком по столу, а потом добавил с неприязнью: — То к нам просятся, то в набег собираются... Одно слово — сволочи!..
Притесняемая крымскими ханами Едисанская орда, входившая вместе с другими крупными ногайскими ордами — Едичкульской, Буджакской и Джамбуйлукской — в состав ханства, несколько раз хлопотала о перемене подданства, посылая гонцов с просительными письмами в Киев. Отсюда письма переправлялись в Коллегию иностранных дел. Но Петербург, не желая обострять отношения с Крымом и Турцией, относился к этим ходатайствам весьма осмотрительно, не давая никаких обязательств или обещаний.
Высочайшим рескриптом от 26 июня 1766 года генерал-губернатору Воейкову строго предписывалось всячески сдерживать ордынцев от перехода в российские границы, «а буде присланы будут от них в Киев нарочные с новым прошением о принятии в наше подданство, то. выслушав их предложения или приняв письма, немедленно их назад отпустить без всякого обнадёживания и, сколь возможно, скрытно...».
...Поругав ногайцев, Веселицкий не стал далее расспрашивать Соловкова, а протянул ему чистый лист и велел написать подробный рапорт о турецких приготовлениях Капитан весьма недурно владел пером, поэтому с делом управился в четверть часа, умно и складно изложив на бумаге всё увиденное и услышанное.
Веселицкий вскользь просмотрел густо теснившиеся строчки, остался доволен написанным и отпустил капитана отдыхать. А сам, собрав в папку вкупе с рапортом Соловкова ещё некоторые донесения конфидентов, отправился к Воейкову для доклада.
— Не нравится мне всё это, — хмуро сказал Фёдор Матвеевич. — Я согласен, что разбойные люди Зализняка причинили хану убыток. Но — слава Богу! — бунт подавлен, бунтовщики пойманы, хану принесены извинения. Пора бы, кажется, уняться!.. Так нет же!.. Мы ясно наблюдаем, что Порта не желает возобновления тишины и покоя... Вот и Алексей Михайлович опять предупреждает... (Воейков тронул жёлтым пальцем лежащее на столе письмо). Да-а, положение у границ представляется мне достаточно опасным. Нет ни малейшего сомнения в том, что турки готовят нападение. Благополучие и защищённость нашего края будет зависеть ныне от своевременного распознания намерений неприятеля.
— Я уже принял меры, ваше превосходительство, — сказал Веселицкий, услужливо протягивая губернатору список агентов, направляемых в главные турецкие крепости: Бендеры, Яссы, Хотин, Очаков, Кинбурн.
Воейков внимательно прочитал список, кивнул, одобряя, и заметил:
— Пусть Бастевик навестит Якуба... Пора уже решить его судьбу. Распорядитесь о капитане!..
Когда Веселицкий ушёл, Фёдор Матвеевич, сгорбившись над столом, долго нюхал табак, размышляя об интригах Порты, затем сунул табакерку в карман кафтана, взял в руку перо и неторопливо написал несколько писем.
В первом из них, адресованном генерал-губернатору Малороссии графу Петру Александровичу Румянцеву, он попросил придвинуть некоторые полки Украинской дивизии поближе к Новороссийской губернии. Во втором, к обер-коменданту крепости Святой Елизаветы генерал-майору Александру Исакову, был приказ неприметным образом приумножить войсками все пограничные форпосты и всем полкам быть во всякой военной исправности. То же самое Фёдор Матвеевич повторил в третьем письме, предназначенном кошевому атаману Запорожского войска Петру Калнишевскому.
Сентябрь 1768 г.
Капитан Анатолий Бастевик покинул Киев 12 сентября. Путь ему предстоял неблизкий, поскольку после посещения каймакама Якуб-аги он должен был без промедления проследовать в Крым, чтобы вручить хану Максуд-Гирею личное послание Воейкова...
В конце июля хан прислал в Елизаветинскую крепость нарочного Мегмет-агу с письмом, в котором в резкой форме выразил протест против разорения подвластной Галты, потребовав возместить ущерб, причинённый его подданным. Обер-комендант Исаков, не зная, что ответить, отправил агу в Киев. Там письмо Максуд-Гирея передали Воейкову.
Фёдор Матвеевич постарался успокоить хана, написав, что в ближайшее время пришлёт в Бахчисарай офицера с уведомлением о суде над бунтовщиками, которых доблестные российские войска совершенно поразили, а полковник Семён Гурьев пленил главных зачинщиков — Железняка и Гонту. И пригласил Максуд-Гирея лично присутствовать на экзекуции.
(Ивана Гонту сразу же выдали полякам, и после страшных пыток он был четвертован).
...Затяжные осенние дожди ещё не начались, просёлочные дороги, вилявшие между холмов, оврагов, перелесков, были сносными, и потрёпанная в частых переездах простенькая карета капитана за несколько дней домчала его к Орловскому посту.
О жизни и деятельности одного из самых известных военачальников «екатерининской эпохи», генерал-аншефа В. М. Долгорукова (1722–1782) рассказывает новый роман писателя-историка Леонида Ефанова.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.