Поколение постпамяти: Письмо и визуальная культура после Холокоста - [85]

9.5. Фестиваль Исаака Башевиса Зингера, Варшава. С разрешения фотографа Барбары Киршенблат-Гимблет

В последние годы, однако, эти архивные изображения польских евреев начинают жить новой материальной жизнью на улицах современной Варшавы, где они становятся частью городского пространства (ил. 9.5). Их регулярно использует сама Голда Тенцер для оформления сцены во время ежегодно проходящего в Варшаве фестиваля Исаака Башевиса Зингера, который организует возглавляемый ею Идишский театр. Часть изображений и после закрытия фестиваля остается – словно неразобранная декорация, призрачное напоминание об уничтоженных жизнях – на тех самых городских пространствах, откуда многие из запечатленных на этих снимках исчезли – были изгнаны или убиты. Эти фотографии становятся частью импровизированных мемориалов и мест поклонения на Еврейском кладбище Варшавы, приобретая там иную глубину, объем и социальную функцию, нежели способна обеспечить книга или инсталляция на выставке.

9.6. Сьюзен Майселас, пример инсталляции на выставке «Курдистан: в тени истории». С разрешения Сьюзен Майселас

Экспозиция «Курдистан» участвовала во множестве выставок, и Майселас специально искала способы подчеркнуть материальную и социальную функцию собранных ею изображений и предметов, сделать осязаемым «ощущение времени, работающего в выжившем», чередуя теплые страницы альбома с холодными, демонстрируя острые грани, царапины и разбитые стеклянные тарелки (ил. 96)²¹. «Я подчеркиваю фотографию как предмет, артефакт, однажды снятый, а сейчас стареющий и меняющий цвет»²², – пишет она.

Демонстрируя оригинальные, иногда потрепанные и обгоревшие фотографии и предметы в стеклянных витринах и на стенах, экспозиция «Курдистан» возвращает это ощущение материальности. Изображения людей, держащих в руках или носящих на себе собственные фотографии или фото членов своей семьи, включая снимки их рук, подчеркивают тактильность собранных предметов и словно бы вытягивают из посетителя тактильные желания. Такая демонстрация помогает изображениям выйти за собственные рамки, став свидетельством о социальной реальности. В качестве предметов-свидетелей они становятся документами повседневной жизни, информируя об актах воплощенного обмена опытом в сообществе, в котором играли важную материальную роль. Они могут намекать на особенности семейной или общинной жизни и свидетельствовать о культурном взаимодействии, которому они сами обязаны появлением на свет и сохранением, – о встречах с колонизаторами, миссионерами, журналистами и антропологами, а также с архивистами и собирателями вроде Майселас.

Выставки – кратковременные события, и если «Курдистан», как и «И я все еще вижу их лица», продолжит свою жизнь, это случится уже в интернете. Интернет предлагает расширенные архивные возможности домицилиации, консигнации и демонстрации. Однако в отличие от «Курдистана» веб-сайт «И я все еще вижу их лица» сохраняет линейную прогрессию книги и не предпринимает попыток использовать многочисленные возможности интернета, вводя дополнительные ссылки или альтернативные траектории²³. Напротив, запущенный после выхода книги в 1997 году сайт Aka Kurdistan представляет собой подвижную сеть, состоящую из серии хронологически, пространственно и лингвистически взаимосвязанных ссылок, хранящих огромное количество культурной и исторической информации²⁴. Мобилизуя способности интернета как коллективного пространства для экспонирования изображений и текстов из многочисленных официальных и частных архивов, он представляет собой, как указывает подзаголовок, «пространство коллективной памяти и культурного обмена». Посетитель сайта Aka Kurdistan может использовать его разными способами: изучать недавнюю историю, следуя по карте и временной шкале, чтобы найти фотографии и тексты по истории Курдистана и его культуры из курдских и западных источников; может попробовать идентифицировать фотографии неизвестного происхождения или опубликовать фото для идентификации; может, наконец, добавить собственные истории и фотографии. Представители курдских общин диаспоры и архивисты, имеющие доступ к малоизвестным коллекциям, а также частные лица, исследователи и ученые могут предоставлять материалы в цифровом виде, благодаря чему коллекция продолжает расти и изменяться. И все же, как архив Web 1.0, он курируется одним веб-мастером, самой Сьюзен Майселас, и это она в конечном счете отбирает материалы для сайта. Однако, как объясняет Майселас,

процесс допуска был открытым, чаще всего мне сначала посылали изображение, затем по электронной почте мы уточняли его контекст и историю. Затем я спрашивала, как, по мнению заявителя, должна быть подана его история, просила его одобрить оформление и внесенные изменения, а также положение снимка на карте и на временной оси. Но общаться по электронной почте не то же самое, что беседовать у кого-то во дворике; это скучный и медленный процесс²⁵.

Загруженные таким образом изображения и истории из курдских источников сообщили проекту личное и семейное измерения. «Я родился в 1979 году в Иране, недалеко от иракской границы, – рассказывает Бахтияр через интервьюера, приславшего его фотографии на сайт. – Поскольку мой отец был политическим активистом, нам пришлось бежать. Это был первый из всех моих двадцати восьми переездов». Страница Бахтияра на сайте, подобно большинству других, выглядит как страница из альбома с фотографиями, подписями к ним и текстом-описанием. Внизу каждой такой страницы расположена ось времени, протянувшаяся более чем на столетие от конца XIX века до начала XXI. Истории отдельных людей таким образом оказываются вписаны в линейную историю, локализующую их во времени и пространстве.