Покидая страну 404 - [34]
— Мадам, ваш рейс должен состояться в апреле и пока не отменён, — успокоил меня вежливый работник консульства в понедельник утром, когда я наконец смогла туда дозвониться. — Давайте дождёмся официальной информации и тогда будем что-то думать. Постарайтесь не заразиться и сохраняйте спокойствие, наша страна своих граждан и постоянных жителей в беде не оставляет.
В голове у меня тем временем как-то непроизвольно прокрутилась история с самолётом из Уханя.
К обеду понедельника администрация здания, в котором мы арендовали офис, сообщила, что доступ в помещения со среды будет полностью запрещён. Арендаторы бросились срочно вывозить имущество. Мы с Семёном торжественно выпили за его смекалку.
Во вторник восемнадцатого марта прекратило работу метро, а в наземный общественный транспорт стали пускать только по специальным пропускам. Жители огромного города, не имеющие собственных автомобилей, оказались заложниками небывалого транспортного коллапса. Наученная горьким опытом, я съездила в банк и выгребла из ячейки хранилища злополучные документы и деньги. В отделении банка не было нескольких знакомых менеджеров: они не смогли добраться на работу из пригородов.
К вечеру вторника сделка, из-за которой я не смогла улететь на выходных, благополучно состоялась. Больше в стране меня ничего не держало. Как и посоветовал учтивый молодой человек из консульства, я не нервничала и следила за развитием событий.
— Отдыхай, фильм какой-то посмотри, сходи в парк, — советовала матушка. Сама она благоразумно «гуляла» дома по беговой дорожке.
— Срочно выезжай через Минск, — настаивал Макс. — Оттуда есть прямой рейс к нам.
Оказалось, что регулярное автобусное сообщение со столицей Белоруссии тоже отменили. Оставалось только искать водителей, которые берут попутчиков, но этот вариант показался мне небезопасным.
— Вот почему ты меня не послушала и не вылетела в субботу? — неожиданно психанул обычно не слишком эмоциональный Макс. — Будешь теперь там сидеть до бесконечности.
Среда принесла очень плохие новости. Около тридцати наших сограждан, имеющих вид на жительство в странах Европейского Союза, не смогли улететь из столицы домой. Пограничники отказались выпустить их из страны, ссылаясь на запрет правительства. Одно из европейских консульств подтвердило, что страны ЕС не запрещали въезд для тех, кто имеет вид на жительство, и что проблема заключается именно в решении нашей стороны.
Вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Оставалось надеяться на то, что, как пообещал сотрудник консульства, новая родина, в отличие от старой, своих не сдаст.
В четверг я обнаружила в вотцапе пропущенный вызов от Саньки. Обрадовавшись, что мой друг наконец-то вышел на связь, я перезвонила, но услышала на том конце совершенно незнакомый мужской голос.
— Ээээ, bonjour, je suis Margo. Je voudrais parler à Alexander[19], — выдавила я, судорожно пытаясь вспомнить все знакомые мне пятьдесят слов французского языка.
— Привет, Маргоша! — ответил голос. — Не узнала? Богатым буду, как у вас говорят. Это Абдул.
— Здравствуйте, дядя Абдул! А где Саня?
— Тут наш Александер. Погоди, я ему наушники в уши вставлю, а то у него рука грязная, он плов кушает.
— Руками ест? — удивилась я.
— А как иначе? Вилкой, что ли? — возмутился дядя Абдул. — Тыкать металлом в нежную душу плова?
На экране телефона появился Санька. Он сидел на полу за невысоким столом и, действительно, запихивал себе в рот еду правой рукой. Левая рука была закована в лангетку. Рядом суетилась, что-то подавая отцу и брату, молоденькая круглолицая девушка в платке.
— Я решил вернуться на родину предков, — торжественно объявил Саня. — Настало время прикоснуться к нашей древней культуре и кулинарии.
Оказалось, что он неудачно оступился на лестнице, сломал руку, приблизительно третий раз в жизни столкнулся с хвалёной страховой медициной в стране своего постоянного проживания и понял, что нужно срочно что-то делать в условиях набирающей обороты пандемии. Недолго думая Санька выбросил из холодильника все продукты, подарил симпатичной соседке три свои любимые домашние орхидеи и, отключив в жилье все коммуникации, первым же рейсом рванул в направлении далёкой мусульманской родины своего отца. Едва успел добраться до начала ограничения въезда для иностранцев. По дороге, орудуя одной здоровой рукой, умудрился разбить телефон, и, когда наконец-то увидел, что мачеха ждёт его в условленном месте, от радости чуть не задушил бедную женщину в объятьях, вызвав у той смесь испуга и восторга.
Но на этом приключения не закончились. Едва сев в машину, он попросил мачеху отвезти его в хороший магазин электротоваров и на рынок.
— Это зачем? — поинтересовался Абдул, когда вся семья оказалась в сборе, указывая на морозильную камеру, в которую поместился бы небольшой мамонт в разделанном виде.
— Лето здесь жаркое, — ответил Саня, помогая женщинам загружать морозилку пакетами с мясом.
— А это для чего? — спросил отец семейства, глядя на дизельный электрогенератор.
— На всякий случай.
— Сынок, ты к концу света готовишься? Зачем нужно было покупать трёх барашков и пять мешков риса?
«Все взрослые когда-то были детьми, но не все они об этом помнят», – писал Антуан де Сент-Экзюпери. «Полдетства» – это сборник ярких, захватывающих историй, адресованных ребенку, живущему внутри нас. Озорное детство в военном городке в чужой стране, первые друзья и первые влюбленности, жизнь советской семьи в середине семидесятых глазами маленького мальчика и взрослого мужчины много лет спустя. Автору сборника повезло сохранить эти воспоминания и подобрать правильные слова для того, чтобы поделиться ими с другими.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.