Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [78]
Предполагает ли эсхатология соучастия, что… царство Божье… должно осуществиться политическим путем? Никоим образом. <…> Это всегда Божье царство, Божья мечта, воля Бога. Для ее осуществления надо поставить на первое место Бога, Которого знал Иисус[508].
Тем самым Борг заостряет внимание не на социальном, а на специфически религиозном аспекте движения Иисуса.
Свою реконструкцию исторического Иисуса Борг кратко описывает следующим образом:
Иисус принадлежал к крестьянскому классу. Вне сомнения, Он обладал блестящими способностями. Его язык удивительно этичен, он наполнен образами и историями. Он мыслил метафорами. Он не был аскетом, но любил мир и имел вкус к жизни. Он страстно относился к социально-политической ситуации в Его мире – подобно Ганди или Мартину Лютеру Кингу, Он бросил вызов системе господства Своего времени. Он был иудейским экстатическим мистиком, и потому Бог был для Него реальностью, познаваемой на опыте. Иисус исцелял людей. Окружающие чувствовали рядом с Ним некое духовное присутствие, подобно тому, что ощущали рядом со святым Франциском или сегодняшним Далай-ламой[509].
Подытоживая рассмотрение работ Маркуса Борга, укажем на следующие их характеристики.
1. Борг утверждает, что для корректной реконструкции образа исторического Иисуса необходимо использовать данные сравнительной истории религии, поскольку Иисус в наиболее ключевых аспектах был похож на «религиозных гениев» иных традиций. Допущение этой схожести основывается Боргом на теории о сопоставимости всех религий, поскольку в каждой из традиций переживается одно и то же Сакральное. Эту теорию Борг берет из феноменологии религии (Отто, Элиаде и др.).
2. Борг в целом весьма доверительно относится к материалу канонических Евангелий и отрицает идею о том, что апокрифические тексты могут как-либо серьезно скорректировать данные, полученные из канонических текстов.
3. Иисус был религиозным экстатиком, иудейским харизматиком, целителем, критиком социальных устоев и основателем отдельного религиозного течения.
4. Иисус не считал Себя Мессией или Сыном Божиим в уникальном смысле, Он не проповедовал грядущий конец света, Суд и наступление трансцендентного Царства Божьего.
6. Джон Мейер
Джон Пол Мейер (John Paul Meier, р. 1942), наряду с Кроссаном и Райтом, – один из наиболее авторитетных ныне живущих участников «Поиска исторического Иисуса». Он получал образование в ведущих католических вузах: Папском григорианском университете и Папском библейском институте. Будучи католическим священником, в 1988 году Мейер заключил контракт с Anchor Yale Bible Reference Library – подразделением издательства Йельского университета, специализирующимся на академических исследованиях по библеистике. Изначально планировалось издание одной монографии об историческом Иисусе. Однако в итоге Мейер написал целую серию книг под общим заглавием «Маргинальный Еврей: переосмысляя исторического Иисуса». На сегодняшний день Мейер написал пять томов, однако, возможно, в рамках этого проекта будут выпущены и другие исследования автора. «Маргинальный Еврей…», наиболее значительный вклад Мейера в «Поиск исторического Иисуса», состоит из следующих книг: «Истоки проблем и личность Иисуса» (1991), «Наставник, весть и чудеса» (1994), «Союзники и противники» (2001), «Закон и любовь» (2009), «Исследуя аутентичность притчей» (2016). Первый том посвящен исключительно проблемам методологии исследования исторического Иисуса; второй – связи Иисуса и Иоанна Крестителя, провозвестию Иисуса о Царстве Божьем и чудесам Иисуса; третий – отношениям Иисуса с различными течениями внутри иудаизма I века; четвертый – сравнению этического учения Иисуса и ветхозаветных установлений; пятый – анализу евангельских притчей.
Первые два тома были выпущены Мейером в США в период наибольшей активности «Семинара по Иисусу». Методологическая программа Мейера, а также результаты его исследований настолько расходились с работой «Семинара…», что эти два тома были названы «Суммой против „Семинара“»[510].
Несмотря на то что Мейер является католическим священником, никогда не входившим в «оппозицию» официальной церкви[511], его исследования об историческом Иисусе демонстрируют максимально возможную степень объективности. Хотя, как замечает сам Мейер, представление об абсолютной объективности и мировоззренческой безотносительности ученого является утопией века Просвещения, сегодня следует признать, что «на карте „Поиска исторического Иисуса“ нет нейтральной Швейцарии»[512]. Однако, по мнению Мейера, исследователь обязан максимально стремиться к беспристрастности:
Необходимо честно признать, что ты обладаешь определенным субъективным мнением, и пытаться избежать влияния своих личных взглядов на научную работу, используя для этого принятые в академическом сообществе методы исследования. И прислушиваться к мнению коллег, когда они указывают на неочевидные для тебя моменты, когда твоя мировоззренческая позиция видна в исследовании[513].
К чести Мейера, хотя другие участники «Поиска…» не соглашаются с теми или иными его выводами, никто не выдвигал обвинений в ангажированности или идеологической/теологической нагруженности его работ.
Великая честь выпала старосте Рогволду из племени русов и его дружине. Высшие Силы Добра вручают ему волшебный меч, способный одним, касанием уничтожить любую нечисть, и отправляют в дорогу на Перевал Странников. Перевал Странников — это граница, хрупкая грань между Добром и Злом, находящимися в постоянном противоборстве. Рогволд во что бы то ни стало должен добраться до Перевала и вручить меч его Стражам. Но Злые Силы не дремлют — они лихорадочно ищут Избранного, чтобы с помощью его клинка уничтожить всех своих врагов и обрести власть над миром...
Верховный Друид Мерлин клянется не допустить, чтобы меч Странников вернулся к Стражам, и отдает приказание погубить тех, кто дерзнул отправиться в смертельно опасный поход к Перевалу... Но разве существует сила, которая может остановить Рогволда и его друзей, когда их души переполняет боль за погибших родичей и жажда мести к беспощадному врагу? Пусть их всего пятеро, пусть впереди их ждет бой с шаманами племени Крысы, затаившийся колдун из храма бога-Паука и прочие неведомые пока испытания, — безудержно смелые герои, неустрашимые воины, презирая смерть, с неистовым упорством выбирают свой Путь...
Перед вами – удивительный, и даже уникальный в своём роде сборник. Дело в том, что компания Positive Technologies, специализирующаяся на системах киберзащиты, ежегодно проводит в Москве конференцию Positive Hack Days. Тысячи компьютерных гениев со всей России соревнуются… в скоростном взломе банкоматов и мобильных телефонов, моделей систем безопасности атомных станций и военных сетей. Парадокс? Ничуть. Чтобы что-то защитить нужно сначала понять, как это взломать.А где же тут киберпанк? А вот он: к конференции проводится конкурс рассказов.
Вначале было Слово. Именно оно – самый драгоценный дар, полученный людьми. А потом начались сложные отношения между Человеком и Словом. В их дружбе, вражде и сотрудничестве родилась особая магия – ее-то мы теперь и называем литературой. Герои рассказов и повестей в этой книге – Буква, Слово, Речь, Текст, Книга. Думаете, жизнь этих героев скучна и правильна, как учебник грамматики? Нет! Она полна опасных и прекрасных приключений! И выстрелы прогремят, и бурные страсти вскипят, и снова схватятся в драке Добро и Зло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перламутровый веер ситуаций, событий, зарисовок. Эпос и быт, космическая карусель, праздничное конфетти, домашнее тепло очага, грозный рокот миров. Фантастика и реальность, абсурд и мистика, упреждение зла добром, жизнь и деяния кошачьей когорты — это Котэрра, территория кошек.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
Что такое «традиционный ислам» в современной России? По мнению авторов коллективной монографии, это понятие – искусственный конструкт, которым пользуется государство для обозначения постсоветской модели государственно-конфессиональных отношений. Один из ее главных признаков – демонстрация лояльности религиозных организаций и верующих политическому режиму в стране. Те же, кто выступает с критикой государства, могут быть отнесены властями и официальными религиозными институтами к представителям так называемого «нетрадиционного ислама».
Книга современного британского исследователя Грэма Харви предлагает принципиально новый взгляд на религиозность и на то, как ее следует изучать. Религия здесь не ограничивается высокой теологией, привычными институциональными рамками и понятиями западноевропейской интеллектуальной культуры – она включена в поток реальной жизни реальных людей и потому рассматривается как одно из измерений повседневности. Каким образом религия связана с приготовлением пищи и правилами совместных трапез? Как регулирует сексуальные отношения и само представление о телесности? Как определяет взаимодействие с чужаками и незнакомцами? Отвечая на эти и другие вопросы, автор предлагает не только новую концепцию религиозности, но также новое видение науки и природы человека.
Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию.
Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году.