Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [50]
В конце 1970‐х годов «Поиск исторического Иисуса» начинает активно развиваться в США. Если раньше работы американских исследователей в основном были посвящены критике или пересказу теорий европейских ученых, то с конца третьей четверти XX века в США появляются оригинальные исследования, в которых предлагаются как новаторские реконструкции образа исторического Иисуса, так и новые методологические программы.
Значимую роль в актуализации «Поиска…» в Америке сыграл упоминавшийся выше Вильям Дэвид Дэвис. Показательно название инаугурационной речи, которую он произнес в 1959 году в Объединенной богословской семинарии в Нью-Йорке: «„Поиск исторического Иисуса“ в новозаветных исследованиях должен быть продолжен». В том же 1959 году в США эмигрирует Норман Перрин, который вплоть до своей смерти в 1976 году преподавал в Университете Эмори и Чикагском университете. Дэвис и Перрин популяризировали проблематику, связанную с историческим Иисусом. Несмотря на то что в это же время Пауль Тиллих переводит работы Бультмана и Барта, идеи диалектической или экзистенциальной теологии на исследования американских участников «Поиска…» существенного влияния не оказали.
Среди наиболее значительных американских исследователей следует упомянуть Мортона Смита, Бена Мейера и Энтони Харви.
Мортон Смит (Morton Smith, 1915–1991) в 1978 году в работе «Маг Иисус» предложил оригинальную трактовку, согласно которой центральным аспектом служения исторического Иисуса было чудотворение, которое по форме напоминало деятельность «магов» и «чудотворцев» эллинистического мира I века. Смит доказывал, что именно чудеса, исцеления и экзорцизм привлекали к Иисусу множество людей. Именно из‐за этого многие начали думать, что Иисус является Мессией. Опасения властей, что он может поднять народ на восстание, послужили причиной казни Иисуса. В качестве контекста, в рамках которого Смит реконструирует образ исторического Иисуса, выступает не иудейская апокалиптика, а эллинистические народные верования, которые, в случае Иисуса, Смит называет «галилейским семитским язычеством»[279]. Под «язычеством» Смит понимает не классический политеизм, а народную религию с ее демонологией и ангелологией, в которой утверждается реальное, практически зримое существование низших духовных сущностей. Эта народная эллинистическая религия, получавшая свою специфику в каждом регионе Средиземноморья и Ближнего Востока, наиболее ярко запечатлена в так называемых Греческих магических папирусах, найденных в Египте в начале и опубликованных в конце XIX века.
До Смита никто из исследователей не пытался интегрировать информацию, полученную из магических папирусов, в исследования об историческом Иисусе. Его новаторская интерпретация, хотя и получившая отрицательные отзывы большинства современников, все же внесла определенный вклад в «Поиск исторического Иисуса». В первую очередь Смит показал, что помимо традиционного образа Иисуса как религиозного учителя, который реконструируется на основании анализа Его речений, евангельский материал предоставляет возможность иной реконструкции, если принять во внимание нарративные тексты, в которых повествуется о деяниях Иисуса. Смит утверждал, что эти тексты показывают Иисуса как мага, в чем, по мнению подавляющего большинства, ошибался.
Однако Сандерс замечал:
Когда переходишь от маргинальных книг об Иисусе как учителе к маргинальной и односторонней книге Смита, в которой Иисус представлен магом, ощущаешь не только дуновение свежего ветра, но и трудовой пот усилий объяснить историю[280].
Игнорирование иудейского контекста жизни и проповеди Иисуса, а также невозможность объяснить с помощью теории Смита большую часть речений Иисуса привели к тому, что эту реконструкцию отвергло научное сообщество. Бэрри Кроуфорд так отозвался об этом в рецензии на книгу Смита:
Смит демонстрирует поразительное знание магических папирусов, но его абсолютное неведение ключевых проблем «Поиска исторического Иисуса» перечеркивает все достоинства работы[281].
Впоследствии Мортон Смит был обвинен в подделке так называемого Тайного Евангелия от Марка, которое он якобы нашел в библиотеке Лавры прп Саввы Освященного в 1958 году. Он объявил о своем «открытии» на заседании Общества библейской литературы еще в 1960 году, а в 1973‐м издал научное и научно-популярное исследования «найденного» им текста. Однако впоследствии научное сообщество высказало обоснованные сомнения в подлинности «Тайного Евангелия от Марка», а уже в XXI веке было весьма убедительно доказано, что этот текст является подделкой самого Смита[282]. Тем самым научная репутация Смита была еще при его жизни поставлена под сомнение, что не могло не сказаться на оценке других его работ. Впрочем, некоторые ученые до сих пор используют «Тайное Евангелие от Марка» как достоверный источник для исследовательской работы[283].
Общий посыл работы Смита, что центром служения Иисуса было чудотворение, получил развитие в трудах некоторых исследователей (например, Грэма Твелфтри[284]); вопрос о том, действительно ли чудеса Иисуса следует интерпретировать в контексте магических народных практик, подробно рассмотрен в статье Бернда Колльмана
Великая честь выпала старосте Рогволду из племени русов и его дружине. Высшие Силы Добра вручают ему волшебный меч, способный одним, касанием уничтожить любую нечисть, и отправляют в дорогу на Перевал Странников. Перевал Странников — это граница, хрупкая грань между Добром и Злом, находящимися в постоянном противоборстве. Рогволд во что бы то ни стало должен добраться до Перевала и вручить меч его Стражам. Но Злые Силы не дремлют — они лихорадочно ищут Избранного, чтобы с помощью его клинка уничтожить всех своих врагов и обрести власть над миром...
Верховный Друид Мерлин клянется не допустить, чтобы меч Странников вернулся к Стражам, и отдает приказание погубить тех, кто дерзнул отправиться в смертельно опасный поход к Перевалу... Но разве существует сила, которая может остановить Рогволда и его друзей, когда их души переполняет боль за погибших родичей и жажда мести к беспощадному врагу? Пусть их всего пятеро, пусть впереди их ждет бой с шаманами племени Крысы, затаившийся колдун из храма бога-Паука и прочие неведомые пока испытания, — безудержно смелые герои, неустрашимые воины, презирая смерть, с неистовым упорством выбирают свой Путь...
Перед вами – удивительный, и даже уникальный в своём роде сборник. Дело в том, что компания Positive Technologies, специализирующаяся на системах киберзащиты, ежегодно проводит в Москве конференцию Positive Hack Days. Тысячи компьютерных гениев со всей России соревнуются… в скоростном взломе банкоматов и мобильных телефонов, моделей систем безопасности атомных станций и военных сетей. Парадокс? Ничуть. Чтобы что-то защитить нужно сначала понять, как это взломать.А где же тут киберпанк? А вот он: к конференции проводится конкурс рассказов.
Вначале было Слово. Именно оно – самый драгоценный дар, полученный людьми. А потом начались сложные отношения между Человеком и Словом. В их дружбе, вражде и сотрудничестве родилась особая магия – ее-то мы теперь и называем литературой. Герои рассказов и повестей в этой книге – Буква, Слово, Речь, Текст, Книга. Думаете, жизнь этих героев скучна и правильна, как учебник грамматики? Нет! Она полна опасных и прекрасных приключений! И выстрелы прогремят, и бурные страсти вскипят, и снова схватятся в драке Добро и Зло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перламутровый веер ситуаций, событий, зарисовок. Эпос и быт, космическая карусель, праздничное конфетти, домашнее тепло очага, грозный рокот миров. Фантастика и реальность, абсурд и мистика, упреждение зла добром, жизнь и деяния кошачьей когорты — это Котэрра, территория кошек.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
Что такое «традиционный ислам» в современной России? По мнению авторов коллективной монографии, это понятие – искусственный конструкт, которым пользуется государство для обозначения постсоветской модели государственно-конфессиональных отношений. Один из ее главных признаков – демонстрация лояльности религиозных организаций и верующих политическому режиму в стране. Те же, кто выступает с критикой государства, могут быть отнесены властями и официальными религиозными институтами к представителям так называемого «нетрадиционного ислама».
Книга современного британского исследователя Грэма Харви предлагает принципиально новый взгляд на религиозность и на то, как ее следует изучать. Религия здесь не ограничивается высокой теологией, привычными институциональными рамками и понятиями западноевропейской интеллектуальной культуры – она включена в поток реальной жизни реальных людей и потому рассматривается как одно из измерений повседневности. Каким образом религия связана с приготовлением пищи и правилами совместных трапез? Как регулирует сексуальные отношения и само представление о телесности? Как определяет взаимодействие с чужаками и незнакомцами? Отвечая на эти и другие вопросы, автор предлагает не только новую концепцию религиозности, но также новое видение науки и природы человека.
Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию.
Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году.