Поиск-81: Приключения. Фантастика - [20]

— Хочу спасти твои коллекции.

— А если серьезно?

— Вполне серьезно.

Накануне боев под Глазовом, когда на фронте явственно наметился перелом, Костя пришел к командиру полка Гилеву. Штаб полка размещался прямо в лесу. Гилев сидел на чурбаке за столом из белых неструганых досок. Два дня назад в случайной перестрелке ему пробило пулей щеку, выкрошило несколько зубов и повредило язык. Поверх бинтов он носил черную косынку, завязанную узлом на макушке. Эта косынка с ее торчащими, словно рожки, хвостиками придавала командиру полка удивительно мирный, домашний вид. Говорить он не мог и писал распоряжения на клочках бумаги, заготовленных с таким расчетом, чтобы после хватало на закрутку.

— Товарищ командир! — Костя с некоторым злорадством подумал, что теперь уж Гилев его не прервет, даст договорить до конца. — Помните, вы обещали отпустить меня в Пермь? Нынче самое время. Когда возьмем Глазов, будет поздно. Белые начнут эвакуацию. А у меня есть шансы помешать им вывезти художественные ценности из университета и музея…

По правде говоря, он довольно смутно представлял себе, как это сделать.

«Развей мысль», — написал Гилев.

— Сокровища культуры должны принадлежать пролетариату, — отчеканил Костя, памятуя пристрастие командира к лаконическим формулировкам.

Гилев быстро черкнул: «Попадешься, расстреляют».

— Не попадусь, — заверил Костя. — Будьте покойны!

Гилев перевернул бумажку: «Кого оставишь заместо себя?»

— Лазукина. — Костя предвидел такой вопрос. Лазукин был грамотный боец, любил ораторствовать и вполне мог заменить его на должности ротного комиссара.

Гилев поморщился — не то от боли, не то от названной фамилии. Однако написал: «Черт с тобой. Езжай». Подумал и добавил: «Буржуазные ценности пущай вывозют. Не препятствуй». Он протянул Косте руку. Ладонь у командира была бугристая, влажная. Рукав его гимнастерки оттянулся, и на запястье открылось синее солнышко татуировки…

— На сутки бы раньше! — сказала Лера.

Костя ничего не ответил — они как раз выходили на Монастырскую. Отсюда видна была Кама. У причалов было пусто. Ушли на юг, к Каспию, английские канонерки, поглазеть на которые месяц назад сбегалась половина города. Лишь одинокий буксир с нелепо торчащими на носу и на корме стволами пушек медленно тащился вверх по реке. Ветер доносил запах паровозного дыма, отдаленное чавканье колесных плиц.

Укрывшись за столбом, Костя осмотрелся, и лишь потом они вышли на улицу. Прошли немного, опять свернули в какой-то двор и наконец остановились у флигелька, сложенного из черных необшитых бревен.

Узколицый коренастый человек лет тридцати встал им навстречу из-за стола.

— Знакомьтесь, — сказал Костя. — Лера… Товарищ Андрей.

— Прошу, — хозяин широким жестом указал на стол. — Чаю хотите?

— Спасибо, не стоит. — Стараясь не наступать на чистую войлочную тропинку, Лера прошла к столу, села.

— Тогда к делу. — Андрей тоже присел. — Значит, вам сказали, что на станцию свозят все ценности, предназначенные к эвакуации?

— Да, — подтвердила Лера.

— Куда они от вас поехали — по Соликамской вниз или вверх?

— Вверх.

— Выходит, к нам, на главную… Но вот какое дело — никаких ценностей у нас на станции пока нет.

— Ты что-то не то говоришь, — заволновался Костя. — Твои ребята все проверили?

— Если я говорю, что нет, — значит, нет!

— Тут вообще какая-то странная история получается, — сказала Лера. — В городской управе ничего не знают о том, что экспонаты уже вывезены. Сегодня оттуда приходил доктор Федоров.

— Ничего странного нет. — Костя ходил по комнате, пригибая голову под скошенным потолком. — Просто у них начинается паника. Правая рука не знает, что делает левая.. Проверьте-ка на Сортировке, а? — Он повернулся к Лере. — А ты сходи в управу, поинтересуйся!

— Между прочим, я вас помню, Лера, — сказал Андрей. — Вы ведь Агнии Ивановны дочка. Сынишка мой у нее в школе учился… Как она сейчас?

— Мама зимой умерла.

— Почему ты мне вчера ничего не сказала? — спросил Костя.

Лера исподлобья взглянула на него:

— А ты и не спрашивал.

7

Рысин потрогал тибетскую картину на палочках, спросил участливо:

— Тоже персидская?

— Центральный Тибет, — сказал Желоховцев.

— Любопытно, любопытно, — отвечал Рысин.

При этом на его бледном лице не промелькнуло и тени интереса.

Он вернулся к двери, постоял над железным ящиком — крышка его была откинута.

— Значит, коллекцию вы здесь хранили?

Желоховцев утвердительно помычал — он устал от бесполезных разговоров.

Ему и вообще-то было непонятно, зачем понадобилось Рысину осматривать его кабинет. Чего тут смотреть? Конечно, отыскать Трофимова не так-то просто. Но ведь он даже попытки не сделал.

— Где замок? — спросил Рысин.

Желоховцев пожал плечами:

— Не знаю… Пропал куда-то.

— Это был простой замок?

— Нет, наборный.

— Код кто-нибудь знал?

— Я никому не говорил, но могли подсмотреть. — Желоховцев подошел к окну. — Глядите, осколки лежат на полу. Следовательно, стекло высадили с внешней стороны. Вот и пожарная лестница рядом…

Рысин подобрал один из осколков.

— Кабинет сегодня прибирали?

— Я ничего не велел здесь трогать.

— Очень хорошо… Скажите, профессор, вы читали когда-нибудь записки начальника петербургской сыскной полиции Путилина?