Походы русских войск при Иване III - [156]

По словам Хроники Быховца, Александр Литовский со своими войсками перешел от Борисова к р. Бобр (30–40 км от Борисова), где и получил известие, что «передовое его войско разбито на Ведроше, после чего пошел со всеми своими людьми и стал в Обольцах, где находился немалое время». Здесь он принял посла Ивана III (об этом посольстве в русских источниках нет известий), а затем «со всеми своими людьми пошел к Полоцку, и в Полоцке простоял почти всю осень, и укрепив города Полоцк, Витебск и Смоленск, и оставив там гарнизоны, возвратился в Литву».[893] Таким образом, поражение на Ведроше заставило Александра Литовского отказаться от активной борьбы.

«А как воеводы побили на Ведроше литовских людей и писали к великому князю, чтоб к ним людей прибавил, и послал к ним князь великий воевод князя Семена Рамановича да Дмитрия Васильевича Шеина. А с речью послал ко князю Даниилу Васильевичи) Петра Плещеева. А писано в речи: чтоб князь Семен Раманович был в Большом полку со князем Даниилом. А Дмитрий Васильевич Шеин в Передовом полку на князь Петрово место Нагова со князем Михайлом Телятевским. А в речи писан князь Семен Раманович да Дмитрий Васильевич Шеин.

Да в речи же писано: князь Данило Васильевич, князь Осиф Дорогобужский, князь Володимер Микулинский, князь Михайло Телятевский, Дмитрий Киндырев, Петр Житов».[894]

Победа, видимо, досталась недешево. Потребовались подкрепления, замена одного из воевод — вероятно, вышедшего из строя по ранению (о гибели его в бою известий нет).

В «речи» великого князя установлена иерархия воевод, отвечающая, вероятно, оценке их боевых заслуг великим князем.

По словам Герберштейна, «одним сражением и за один год московит достиг того, что великий князь литовский Витольд добивался в течение многих лет и с превеликими усилиями».[895] Эту оценку значения сражения на Ведроше нельзя назвать преувеличенной. Победа на Ведроше — успех стратегического масштаба, определивший исход всей кампании 1500 г.[896]

Говоря об этой кампании в целом, следует прежде всего отметить характерные черты стратегического руководства русскими войсками. Создание самостоятельных групп на трех операционных направлениях отвечало идее наступления на широком фронте, но таило в себе опасность раздробления сил, однако эта опасность была преодолена благодаря эффективной работе Ставки по координации действий оперативных групп.

Расстояние от Москвы, где, по всей вероятности, находилась Ставка, до театра войны — 300–500 км, т. е. 3–5 дней пути для гонца. Реакция Ставки на положение дел могла почувствоваться на фронте не раньше, чем через 6–10 дней после отправки гонца с донесением. Этим обусловливалась необходимость предоставления воеводам Больших полков на каждом направлении достаточной самостоятельности и инициативы — в соответствии с распоряжениями, отдаваемыми Ставкой. По-видимому, именно эти директивы были основной формой стратегического руководства войсками со стороны верховного командования. В этих условиях расположение Ставки именно в Москве, геометрическом центре стратегического пространства войны, было наиболее целесообразным — она находилась примерно на равном расстоянии от фланговых группировок.

Главной политической целью было присоединение Северской земли, куда были направлены войска с самого начала кампаний.

Если войска Якова Захарьича могли быть названы ударной группой, то войска Юрия Захарьича на Смоленском направлении и Андрея Челяднина на северном являются сковывающими группами, обеспечивающими действия ударной.

Наибольший интерес представляет создание резервной группы — главного средства в руках Ставки. Получая своевременно сведения как о действиях своих войск, так и войск противника, Ставка имела возможность оперативно реагировать на обстановку. Важнейшим решением Ставки было выдвижение резервной группы на Смоленское направление против наступающих сил литовцев. Это сорвало планы гетмана разбить войска Юрия Захарьина и привело к генеральному сражению с полным разгромом противника, чем было обеспечено решение главной задачи кампании — занятия Северской земли. Яков Захарьин мог теперь не опасаться за свой тыл, и через три недели после сражения южная группа войск заняла Путивль. По словам великокняжеской летописи, «шед Яков с князьми, город Путимль взят августа 6, на Преображение Спасово, и князя Богдана Глинского и з женою поймал».[897]

По словам Хроники Быховца, «в ту же осень воевода великого князя Московского Яков Захаринич, и царевич Казанский Магнистели (Магмет-Амин. — Ю. А.), и князь Семен Иванович Можайский, и князь Василий Иванович Шемячич, придя, взяли город Путивль и наместника путивльского князя Богдана Федоровича с княгиней и со всеми путивльцами увели в плен, и всю землю Северскую забрали».[898]

Князья Шемячич и Можайский могли прибыть в войска Якова Захарьина только после сражения на Ведроше, в котором, согласно разрядной записи, оба эти князя принимали участие.

В грамоте союзнику — хану Менгли от 11 августа — великий князь перечислил взятые русскими войсками города: Брянск, Мценск, Серпейск, Дорогобуж, Опаков, Почел, Радогощ, Чернигов, Стародуб, Гомель, Любеч, Рыльск, Новгород-Северский, Трубчевск, Мосальск.