Похититель детей - [61]

Маленькая комната на втором этаже показалась ей мирным гнездышком, защищенным от любой опасности. Она сняла обувь, подошла к окну и широко его распахнула. Затем выключила свет, разделась, с трудом забралась под одеяло, края которого были слишком туго заправлены под матрац, и моментально уснула.

Была ночь на 21 июня.

35

— Минуточку, — сказала Моника Бенедетти, улыбаясь, и указала на мягкий уголок возле окна. — Вы не хотели бы присесть на пару минут? — Она посмотрела на часы на руке. — Господин Грегори вот-вот должен прийти.

Анна села. Ночью она спала крепко и глубоко, и была рада, что ей ничего не снилось. Когда она проснулась, в комнате еще было прохладно, но в саду уже трещали цикады, и от этого она ощутила себя упоительно счастливой.

Стояло лето. Настоящее лето. Сегодня, завтра и послезавтра. И на следующей неделе. Не так, как в Германии, — тепло на два дня, а потом опять холодно и сыро, словно осенью. Нет. У нее сегодня день рождения, а впереди было целое лето. С днем рождения, Анна! Лучшего начала для новой жизни просто быть не могло.

Завтрак был сервирован на тенистой террасе, над которой склонились густые ветви деревьев киви. Со своего места она видела в саду под пинией позеленевшую от времени каменную фигуру женщины в человеческий рост, с обнаженной грудью. Одной рукой женщина поправляла складки юбки, а в другой держала яблоко и задумчиво, с умиротворенной улыбкой смотрела на него. Картинка словно из другого мира, из другого времени…

Капуччино был просто сказочным. Анна и не помнила, чтобы когда-то пила такой хороший кофе. К нему полагался бокал холодной воды и наполненная пудингом сахарная улитка. Завтрак по-итальянски.

Анна осмотрелась. Она даже не ожидала, что за обветренным средневековым фасадом дома может скрываться такое суперсовременное бюро. Функциональное, строгое и холодное. Замерзнуть можно, если работать здесь. И всего лишь две картины на стене. На одной было изображено огромное поле подсолнечников, за которым, почти скрытая среди цветов, виднелась маленькая деревенская избушка, окрашенная в красный «тосканский» цвет. На другой были широкие безлесные холмы Крете в рассеянном, с перемежающимися полосами тумана свете раннего утра — ландшафт в нежных пастельных тонах. На одном из холмов дом, четыре кипариса в качестве защиты от ветра с одной стороны — нереальный, чуждый всякой жизни.

Анна сидела в странном кресле в форме чаши, Она не знала, что такое клубные кресла, но именно такими их себе и представляла. Бюро обставлял мужчина, и это трудно было не заметить, а за следующей дверью вполне могло быть что угодно. И зубоврачебное кресло, и шкаф-стенка нотариуса, заставленная книгами по гражданскому праву и занимавшими нескольку метров комментариями к нему.

Моника вышла из-за стола и протянула Анне каталог.

— Это наши последние предложения. Может, желаете посмотреть?

Анна кивнула и открыла каталог наобум, где-то посередине. Указанные там названия населенных пунктов ни о чем ей не говорили. Она закрыла каталог.

— Мне это вряд ли поможет. Я ищу что-нибудь в определенной местности, а когда читаю названия «Кастельнуово» или «Кастельфранко», то даже не представляю, где они находятся.

— Понимаю. — Моника взяла каталог и положила его в ящик стола. — Ну хорошо, сейчас придет господин Грегори. Хотите чего-нибудь выпить?

— Стакан воды, если можно.

В этот момент вошел Кай Грегори. Волосы его были еще влажными, лицо раскрасневшимся. Очевидно, он только что принял душ. Он протянул Анне руку.

— Фрау Голомбек?

Анна кивнула.

— Грегори. Должен принести свои извинения за то, что вам пришлось ждать, но меня задержали.

— Ничего, я не тороплюсь.

Он улыбнулся, и Анна улыбнулась в ответ. Кай открыл дверь в свой кабинет:

— Прошу вас, входите. Моника, вы приготовите нам кофе?

Моника вопросительно посмотрела на Анну.

— Кофе или воду?

— Воду.

Анна пошла за Каем в кабинет.

Указатель количества топлива черного «Мерседеса-джипа» стоял на двадцати пяти процентах. Обычно он с клиентами сначала заезжал на бензоколонку и заправлял машину, а в конце осмотра объекта клиенты рассчитывались за израсходованный бензин. Сегодня он этого не сделал и сам себя спрашивал почему. Возможно, подсознание послало сигнал, что это поездка скорее личного, чем делового характера. Возможно, он хотел произвести впечатление человека легкого и непринужденного в общении, а не закоснелого сверхкорректного маклера. А может, он просто хотел побыстрее уехать. Уехать с ней в горы, и без промедления.

Ему казалось, он понял, что она ищет. Правда, он не знал, почему она хочет спрятаться непременно в Италии и именно в этой местности — потому что иначе назвать ее поведение нельзя, — но это он еще успеет разузнать. Он присмотрел для нее совершенно определенный объект, но опыт маклера научил его: никогда не показывай оптимальный вариант ни первым, ни последним. Увиденное в начале осмотра не воспринимается всерьез — только миллиардеры и чокнутые покупают первое, что попадется на глаза, — а после следующих пяти объектов первый забывается и воспринимается, как что-то неудачное. Но и не стоит самое лучшее показывать в конце. К тому моменту клиенты чаще всего уже находятся на грани нервного срыва, поскольку разуверились в том, что удастся найти что-то подходящее, и больше не верят в то, что этот объект обладает нужными качествами. Искусство маклера заключается в том, чтобы угадать, какой дом точно будет куплен клиентом, дабы расставить все по нужным местам. Таким образом, ему придется провести с Анной Голомбек как минимум два дня. Прекрасная перспектива, потому что в этой женщине было нечто, притягивающее его. Возможно, то, что она держала дистанцию, или же тайна, которая, без сомнения, у нее была, но которую она пыталась скрыть. Кроме того, она была очень симпатичной, а ее желание найти дом только для себя одной было просто замечательным. В последние годы ему приходилось иметь дело преимущественно с семейными парами около шестидесяти, которые искали себе дом для отдыха или же резиденцию, по стилю соответствующую их возрасту.