— Ну да, — я скептически посмотрелся на экран осциллографа. — Так мы больше похожи на законченных идиотов.
— Делай все по моей команде. Сейчас мы попадем на праздник Артемиды. Будет раннее утро. Спартанцы будут танцевать вокруг погасшего костра. Наиболее выносливые и толстошкурые будут выплясывать на углях. Место назначения: лесная поляна — святилище богини Артемиды.
— При нашем появлении все разбегутся.
— Правильно. Задача — поймать Елену и объяснить ей, что мы боги, прилетевшие с Олимпа пригласить её на наш праздник. — Дядя протер очки. — Какой праздник, не существенно, — пробормотал он.
— Нехорошо обманывать бедную женщину.
— Хорошо, объяснять всё будешь ты.
— Ладно, — согласился я, — праздничная версия подходит. Пригласим её на чашечку амброзии и забродившего нектара.
— Что ты предлагаешь? — рассердился дядя.
— Ничего.
— Тогда молчи.
— Молчу.
— Приготовься, — скомандовал дядя.
— Всегда готов, — отрапортовал я.
Дядя поправил висящую на бедре кобуру с ракетницей.
— Она зачем?
— На всякий случай. Сам говорил, что спартанцы народ суровый.
— Когда ты отправлял меня в пасть Минотавру, то не побеспокоился обеспечить даже перочинным ножиком.
— Иногда наука требует жертв, — усмехнулся дядя.
— При чем здесь я?
— Потому что сейчас ты отправляешься не один, а со мной, — заметил Артур Львович Журба.
— Да, это меняет дело. — Моя улыбка дяде не понравилась. Я подумал, что все ученые — сумасшедшие, но они сумасшедшие вдвойне, когда влюблены, и втройне, когда имеют болезнь Пигмалиона. Что он будет делать с Еленой Прекрасной в нашем мире? Два совершенно разных человека. Она может оказать на него плохое влияние, а он такой, что обязательно попадет под власть женщины.
— Ты уверен, что у нас есть шанс вернуться? — спросил я на всякий случай.
Дядя недоверчиво и обеспокоено покосился на ряд мигающих лампочек, несущийся по экрану компьютера столбец цифири.
— Должны, — пробормотал он.
Тревожно загорелась красная лампа, загудел зуммер модема.
— Внимание! Первый пошел, — дядя толкнул меня к начавшему мутнеть и переливаться, словно ртуть, щиту.
— Прыгай!
— Первый пошел! — крикнул я и прыгнул в разверстую пасть открывшегося альтернативного мира.
Я упал и крякнул от неожиданности — на спину свалился дядя. События стали разворачиваться по нарастающей.
Наше появление на лужайке не могло пройти незамеченным — мы запрограммированно вывалились в центр хоровода, на тлеющие угли. Дяде повезло, с отчаянным воем я отшвырнул его сторону и выкатился под ноги танцующим. Пострадали колени и ладони, быстро покрывшиеся волдырями от ожогов. Хоровод жрецов и девушек пребывал в глубоком трансе. Они вытаращили на меня глаза и окаменели, словно миг назад над ними пролетела Медуза Горгона. Флейты и барабаны сбились с ритма и постепенно затихли, пока я и дядя прыгали в центре хоровода, стряхивая с себя угли и пепел, грязно ругались и со стороны напоминали двух козлоногих набравшихся Панов.
— Дядя! О, черт! Ты всегда выбираешь удачные места для посадок. Как тебе это удается? — Выдавив на лице улыбку, я огляделся. Нас окружали обнаженные по пояс мужчины и женщины. Соски женщин были заманчиво обведены золотой краской. Золотой век! Что еще можно сказать?
— Вот она! — тонким фальцетом закричал дядя и повис на роскошных плечах симпатичной блондинки. Лучше бы он не торопился. Круг распался, женщины завизжали и побежали за лысыми жрецами в сторону леса.
Кто-то закричал:
— Они схватили Прекрасную Елену, дочь Тиндарея!!!
Блондинка в руках дяди громко вскрикнула и опрокинулась на землю — он не смог удержать совершенные формы!
— У нее глубокий обморок, — объявил дядя, склоняясь над Еленой и касаясь обнаженной груди. — Мы появились неожиданно, и они приняли нас за богов.
— Ты хочешь ей сделать искусственное дыхание?
— Зачем? — Дядя склонился ниже, с обожанием рассматривая лицо невесты. — Как она прекрасна. Белокурая богиня. Именно такой я её представлял.
Я пожал плечами — красивые женщины не редкость. Моя Светка ничем не хуже.
— Знаешь, я где-то читал, что все древние красавицы, что Елена, что Клеопатра, были брюнетками. Ты посмотри на её черные брови. Уверен, она красит волосы.
— Какая разница, — отмахнулся дядя.
— Что будешь с ней делать? Если заберешь в другой мир, она может не выдержать изменений и превратится в истеричного больного человека.
— Я окружу её заботой и лаской. У меня честные намерения — я женюсь на ней!
— Ты испросил согласия невесты?
— Ради неё я открыл законы путешествия в альтернативные миры.
— Согласие невесты, — упорствовал я.
— Ты думаешь, что она не согласится выйти за меня замуж? Я в её глазах — бог! Она полюбит меня, вот увидишь, — пообещал дядя.
Веки Елены Прекрасной затрепетали, пушистые ресницы вздрогнули, и зеленые глаза с сузившимися от гнева зрачками уставились на нас.
— Кого я должна полюбить? — требовательно спросила она.
Дядя оглянулся на меня, ища подсказки. Я трусливо промолчал. Елена толкнула Артура Львовича в грудь.
— Ты знаешь, что я сама богиня? Мой отец — Громовержец, хозяин Олимпа. Как ты смеешь требовать моей любви?
— Потому что я сильнее твоего папаши, — самоуверенно заявил дядя, помогая девушке подняться. — Я пришел за тобой из другого мира.
