Поговорим о дыхании. Дар, который мы не ценим - [75]

Бросить — всегда хорошая идея, что бы ни послужило поводом. Вместе с табачным дымом человек, помимо наркотического никотина, поглощает еще 4800 веществ, из которых более семидесяти канцерогенны или стоят под подозрением. Они могут необратимо повредить геном клеток. К ним добавляются ядовитые ингредиенты: мышьяк, свинец, кадмий, синильная кислота, формальдегид. Наибольший ущерб курильщики наносят своим легким и гортани. Но с ними страдают и другие органы, напрямую не связанные с табачным дымом, такие как мочевой пузырь и печень. У женщин курение провоцирует раннюю менопаузу.

Раньше, когда курение было делом преимущественно мужским, то и рак легких считался их заболеванием. Но сейчас женщины догнали. Похоже, тот факт, что один из «Ковбоев Мальборо» умер от легочной эмфиземы, а другой от ХОБЛ, не удерживает женщин от желания чадить по-мужски. Однако их легкие меньше по объему, и им хватает меньшего количества сигарет, чтобы нанести сопоставимый вред, поэтому они заболевают раньше, чем мужчины.

Вся эта информация доступна курильщикам. Тем не менее меня, например, она от курения не удерживала. Сигареты помогали мне сконцентрироваться. Покуривая, я на всё реагировала спокойнее. Затяжка помогала мне выдержать необходимую паузу в разговоре. Если на вечеринке мне не с кем было поговорить, сигарета оправдывала мое уединение. В общем, причин не бросать было достаточно. Но чтобы бросить — хватило одной. Я больше не хотела курить, потому что стала зависима. В ресторане я не могла усидеть между сменой блюд. Если кончались сигареты, в панике выскакивала за новой пачкой: плевать, что три часа ночи, я уже в пижаме, а за окном сеет дождь. Правда, предложи мне запас сигарет до конца жизни за двухкилометровый пробег — я бы не осилила. Без зажженной сигареты в пепельнице рядом с клавиатурой я уже не могла писать. По меньшей мере, так я думала. Я была порабощена и рвалась на свободу. Командировка в Нью-Йорк давала отличную возможность установить дистанцию между мной и моей токсикоманией. С тех пор я не прикоснулась ни к одной сигарете. Что мне помогло? В первые часы — долгий перелет при запрете курения. В последующие дни — расстояние в тысячи километров от родных мест, прочно связанных в сознании с курением. А еще стратегия малых шагов: «сегодня ты не куришь» лучше переносится, чем «больше ты не куришь». Для страховки я всегда держала при себе электронную сигарету с никотиновым картриджем на случай, когда становилось невмоготу: утром за компьютером или на вечерней прогулке. Впрочем, такие моменты становились всё реже. Вскоре носила эту штучку скорее как талисман. «Вы переехали? Вас совсем не видно», — спросила меня киоскерша, когда по дороге домой я заскочила купить шоколадку для вечернего расслабления. «Я бросила курить», — не без гордости сообщила я. Как-то на дне сумочки я обнаружила электронную сигарету — она пролежала там забытой уже долгие месяцы.

Говорят, легкие курильщика никогда не забудут прошлого. Через две недели начинает отходить мокрота, блокирующая дыхательные пути. Проходит больше воздуха, и функция легких повышается на треть. Как минимум через месяц после последней сигареты реснички мерцательного эпителия в бронхах становятся подвижнее и эффективнее выводят токсичные вещества. Придаточные полости носа тоже оправляются. Важно знать: уже через шесть часов без курения в крови снижается количество окиси углерода, препятствующей усвоению кислорода. Ткани и органы лучше снабжаются. У женщин изменения выражены вдвое ярче, чем у мужчин. Во всяком случае, мои легкие были столь же великодушны, как хозяин магазина в Гейдельберге. Через четыре недели воздержания я, к своему удивлению, снова могла бегать. «Можешь уже без остановок», — констатировал муж после трех километров, когда я бодро рысила рядом. Шумно дыша, но без ощущения, что легкие разрываются. И правда. Я была поражена не меньше, чем он. Во время нашей пробежки я ни разу не останавливалась передохнуть. И так следующие два километра. На последних метрах до дома я даже ускорила темп. В голове вертелось «Gonna fly now»[56] из саундтрека к фильму «Рокки». Хотелось расправить руки как крылья. У меня снова есть воздух! Океан прекрасного воздуха. И мое тело в нем работало как паровой двигатель: «памм, памм, памм». Ноги чувствуют асфальт, руки ходят как поршни. Похоже на чудо исцеления. Ведь прежде, распрощавшись с сигаретами, я не чувствовала перемен. Кожа не стала розовее, обоняние — тоньше. Шоколад или торт были те же на вкус, и салат нисколько не вкуснее. Если мое кровообращение и стабилизировалось, то без моего ведома. И обещанные статистикой дополнительные десять лет жизни не помахали приветственно ручкой. А вот легкие уже на следующее утро после той пробежки, казалось, расширились втрое и так окрепли, что я могла бы проглотить воробья на лету. Никогда я не испытывала такой любви к своему телу. С тех пор я несколько раз в неделю пробегаю по семь — десять километров. И дважды пробежала по двадцать пять километров на BIG 25[57]. Мое время: два часа тридцать четыре минуты; место: 455. Мне это стоило лишь двух сломанных ногтей на пальцах ног — дело обычное на длинных дистанциях. Зато пиво на финише было вкусным и освежающим, как никогда.