Погода – это мы - [44]

Шрифт
Интервал

США или Великобритании должен потреблять на 90 % меньше говядины и на 60 % меньше молочных продуктов.

– И как это контролировать?

– Никаких продуктов животного происхождения на завтрак и обед. Возможно, это не снизит их потребление до точно рассчитанного уровня, но это будет уже кое-что, и такой подход легко запомнить.

– И это будет легко сделать?

– Зависит от акулы. Было бы и лицемерно, и контрпродуктивно притворяться, что отказ от продуктов животного происхождения до ужина не потребует никаких усилий. Но готов поспорить, что если большинство людей задумаются, какой прием пищи за последние несколько лет был им особенно приятен – доставлял наибольшее удовольствие от смакования вкуса и общения, был наиболее значим с культурной и религиозной точек зрения – это практически всегда был ужин.

И нам нужно признать, что перемены необходимы. Мы можем сделать выбор в пользу одних перемен или стать субъектом других – массовой миграции, болезней, вооруженных конфликтов, огромного снижения качества жизни, – но будущего без перемен нам не видать. Роскошь выбирать, какие перемены мы предпочитаем, имеет ограниченный срок действия.

– А тебе?

– Что?

– Тебе было легко измениться?

– Я поставил себе цель отказаться от молочных продуктов и яиц, когда допишу эту книгу.

– Шутишь?

– Нисколько.

– Ты хочешь сказать, что еще не сделал этого?

– Я еще не пробовал.

– И как, черт возьми, ты это объяснишь?

– Единственный контраргумент, который ставит меня в тупик: это фантазия. Научно обоснованная, высоконравственная, неоспоримая. Но фантазия. Существенное большинство людей никогда не изменят свои пищевые привычки, и уж точно не уложатся в нужное время. Цепляться за фантазию так же опасно, как отказываться от выполнимого плана.

– И как бы ты на это ответил?

– Раз я – живое подтверждение их аргумента, мне было бы очень трудно это сделать.

– Попробуй.

– Правда в том, что у меня нет надежды.

– Хорошо. А теперь скажи мне, как фантазия может оказаться выполнимым планом?

– Мне трудно представить.

– Даже если есть хоть малейший шанс.

– Если это случится, то не благодаря чему-то одному. Осуществление того, что необходимо, потребует инноваций (например, вегетарианских гамбургеров, неотличимых от гамбургеров из говядины), законодательных изменений (например, корректировки фермерских субсидий и привлечения животноводства к ответу за разрушение окружающей среды), низовой поддержки (например, студенты высших учебных заведений потребуют исключить из меню своих столовых продукты животного происхождения за исключением ужина) и поддержки сверху (например, знаменитости будут распространять информацию о том, что мы не сможем спасти планету, не меняя своих пищевых привычек) и…

– Никто не победит изменение климата? Изменение климата победят все?

– Именно.

– Помоги увидеть как.

– Если честно, я сам не вижу.

– У тебя нет надежды.

– Я – реалист.

– И даже если ты думаешь, что мне это уже известно, напомни, почему безнадежность равна реализму?

– Шутишь?

– Скажи это.

– Из-за ущерба, который мы уже причинили, ущерба, который либо нужно исправить, либо исправить будет нельзя. Из-за того, что за один год лесорубы вырубили в бассейне Амазонки территорию, в пять раз превышающую площадь Лондона, экосистему, восстановление которой занимает четыре тысячи лет. Из-за того, насколько трудно будет изменить способ существования для семи с половиной миллиарда человек, жмущих на педаль газа. Из-за того, что в 2018 году выбросы СО>2-эквивалента в США увеличились на 3,4 %. Из-за неточности расчетов, которые зависят от точности, – разница в полградуса может быть разницей, которая все меняет. Из-за оправданного желания развивающихся стран стать такими же, как страны, несущие максимум ответственности за изменение климата. Из-за того, что с ростом температуры[305] увеличится использование кондиционеров и, как следствие, увеличится объем парниковых газов[306]. Из-за тысячи прочих положительных цепочек обратной связи. Из-за того, что в 2017 году[307] было сделано открытие, что выбросы метана от крупного скота как минимум на 11 % выше, чем считалось ранее, а в 2018 году[308] было сделано открытие, что океан нагревается на 40 % быстрее, чем считалось ранее. Из-за того, что у многих из тех, кто больше всего пострадал от изменения климата (и может дать исчерпывающие свидетельства о его ужасах), нет возможности поделиться пережитым и заставить встрепенуться нашу коллективную совесть. Из-за того, что силы, заинтересованные помешать решению этой проблемы, могущественнее, одержимее и умнее, чем силы, заинтересованные ее решить. Из-за того, что по прогнозу в ближайшие тридцать лет[309] население планеты увеличится на 2,3 миллиарда, а общемировой доход утроится, и это значит, что намного больше людей смогут позволить себе питание, богатое продуктами животного происхождения. Из-за мнимой невозможности сотрудничества между странами и внутри самих стран. Из-за того, что очень даже может быть, что уже слишком поздно, и изменение климата превратилось в лавину, которую не остановить. Из-за того, что…

– Понятно.

– Из-за человеческой природы: люди, подобные мне, те, кто должен проявлять озабоченность, иметь активную жизненную позицию и делать огромные изменения, оказываются практически неспособны пожертвовать чем-то малым для великой пользы в будущем. Из-за…


Еще от автора Джонатан Сафран Фоер
Полная иллюминация

От издателя: "Полная иллюминация" — это роман, в котором иллюминация наступает не сразу. Для некоторых — никогда. Слишком легко пройти мимо и не нащупать во тьме выключателей. И еще прошу: приготовьтесь к литературной игре. Это серьезная книга, написанная несерьезным человеком, или наоборот. В общем, как скажет один из героев: "Юмор — это единственный правдивый способ рассказать печальный рассказ".


Вот я

Новый роман Фоера ждали более десяти лет. «Вот я» — масштабное эпическое повествование, книга, явно претендующая на звание большого американского романа. Российский читатель обязательно вспомнит всем известную цитату из «Анны Карениной» — «каждая семья несчастлива по-своему». Для героев романа «Вот я», Джейкоба и Джулии, полжизни проживших в браке и родивших трех сыновей, разлад воспринимается не просто как несчастье — как конец света. Частная трагедия усугубляется трагедией глобальной — сильное землетрясение на Ближнем Востоке ведет к нарастанию военного конфликта.


Мясо

Благодаря Фоеру становятся очевидны отвратительные реалии современной индустрии животноводства и невероятное бездушие тех, кто греет на этом руки. Если Вы и после прочтения этой книги продолжите употреблять в пищу животных, то Вы либо бессердечны, либо безумны, что ужасно само по себе. Будучи школьником, а затем и студентом, Джонатан Сафран Фоер неоднократно колебался между всеядностью и вегетарианством. Но на пороге отцовства он наконец-то задумался всерьез о выборе правильной модели питания для своего будущего ребенка.


Рекомендуем почитать
Право Рима. Константин

Сделав христианство государственной религией Римской империи и борясь за её чистоту, император Константин невольно встал у истоков православия.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Ник Уда

Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…


Красное внутри

Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.


Листки с электронной стены

Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.


Долгие сказки

Не люблю расставаться. Я придумываю людей, города, миры, и они становятся родными, не хочется покидать их, ставить последнюю точку. Пристально всматриваюсь в своих героев, в тот мир, где они живут, выстраиваю сюжет. Будто сами собою, находятся нужные слова. История оживает, и ей уже тесно на одной-двух страницах, в жёстких рамках короткого рассказа. Так появляются другие, долгие сказки. Сказки, которые я пишу для себя и, может быть, для тебя…


Осьминог

На маленьком рыбацком острове Химакадзима, затерянном в заливе Микава, жизнь течет размеренно и скучно. Туристы здесь – редкость, достопримечательностей немного, зато местного колорита – хоть отбавляй. В этот непривычный, удивительный для иностранца быт погружается с головой молодой человек из России. Правда, скучать ему не придется – ведь на остров приходит сезон тайфунов. Что подготовили героям божества, загадочные ками-сама, правдивы ли пугающие легенды, что рассказывают местные рыбаки, и действительно ли на Химакадзиму надвигается страшное цунами? Смогут ли герои изменить судьбу, услышать собственное сердце, понять, что – действительно бесценно, а что – только водяная пыль, рассыпающаяся в непроглядной мгле, да глиняные черепки разбитой ловушки для осьминогов… «Анаит Григорян поминутно распахивает бамбуковые шторки и объясняет читателю всякие мелкие подробности японского быта, заглядывает в недра уличного торгового автомата, подслушивает разговор простых японцев, где парадоксально уживаются изысканная вежливость и бесцеремонность – словом, позволяет заглянуть в японский мир, японскую культуру, и даже увидеть японскую душу глазами русского экспата». – Владислав Толстов, книжный обозреватель.


Риф

В основе нового, по-европейски легкого и в то же время психологически глубокого романа Алексея Поляринова лежит исследование современных сект. Автор не дает однозначной оценки, предлагая самим делать выводы о природе Зла и Добра. История Юрия Гарина, профессора Миссурийского университета, высвечивает в главном герое и абьюзера, и жертву одновременно. А, обрастая подробностями, и вовсе восходит к мифологическим и мистическим измерениям. Честно, местами жестко, но так жизненно, что хочется, чтобы это было правдой.«Кира живет в закрытом северном городе Сулиме, где местные промышляют браконьерством.


Трилогия

Юн Фоссе – известный норвежский писатель и драматург. Автор множества пьес и романов, а кроме того, стихов, детских книг и эссе. Несколько лет назад Фоссе заявил, что отныне будет заниматься только прозой, и его «Трилогия» сразу получила Премию Совета северных стран. А второй романный цикл, «Септология», попал в лонг-лист Букеровской премии 2020 года.«Фоссе говорит о страстях и смерти, и он ищет в них вневременной смысл, поэтому пишет отрешенно и сочувственно одновременно, а это редкое умение». – Ольга ДроботАсле и Алида поздней осенью в сумерках скитаются по улицам Бьергвина в поисках ночлега.


Стеклянный отель

Новинка от Эмили Сент-Джон Мандел вошла в список самых ожидаемых книг 2020 года и возглавила рейтинги мировых бестселлеров. «Стеклянный отель» – необыкновенный роман о современном мире, живущем на сумасшедших техногенных скоростях, оплетенном замысловатой паутиной финансовых потоков, биржевых котировок и теневых схем. Симуляцией здесь оказываются не только деньги, но и отношения, достижения и даже желания. Зато вездесущие призраки кажутся реальнее всего остального и выносят на поверхность единственно истинное – груз боли, вины и памяти, которые в конечном итоге определят судьбу героев и их выбор.На берегу острова Ванкувер, повернувшись лицом к океану, стоит фантазм из дерева и стекла – невероятный отель, запрятанный в канадской глуши.