Поэзия Ду Фу в переводах А.И.Гитовича - [13]

Что как сон тихи,

Я размышляю

И пишу стихи.

767 г.

Вечером

Вечером, словно старец

Вышедший на прогулку,

Спину я прислоняю

К стенам, нагретым за день.

Важно, чтоб в мире этом,

В крошечном закоулке,

Жители не узнали,

Что к новостям я жаден.

Все же о них спрошу я

Лишь у властей деревни:

Иначе я услышу

То, чего знать не надо.

Птицы давно вернулись

К добрым своим деревьям

Двери мои закрыты,

И зажжена лампада.

767 г.

Ночью

Роса опадает, и небо высоко,

Осенние воды чисты.

В пустынных горах, в одиночестве, ночью,

Страшится душа темноты.

А парусник тоже один на причале -

Там еле горят огоньки.

Удары вальков я с трудом различаю,

Настолько они далеки.

Вторично цветут для меня хризантемы,

Слабею я день ото дня.

И дикие гуси письма не приносят -

Они не жалеют меня.

На звезды гляжу, опираясь на посох,

Дорога моя далека.

И, кажется, тянется прямо к столице

Серебряная река.

766-767 гг.

Мне снится днем...

Стосковавшись

По родному краю,

Забываюсь я

Тяжелым сном...

Я не только ночью

Засыпаю -

Сплю теперь я

Даже ясным днем.

От цветенья персиков,

От зноя

Старые глаза мои

Хмельны.

Солнце

Пламенеет над землею -

А меня

Уже уносят сны.

Снится мне,

Что жизнь иною стала,

К дому нет тропы -

Куда ни глянь.

Торжествуют тигры

И шакалы,

Ордами штурмуя

Чжунъюань.

А проснувшись,

Думаю в тревоге:

Как войну бы

Кончить в этот год

И убрать

Чиновников с дороги,

Грабящих

Измученный народ.

767 г.

Сокол с широко раскрытым клювом

Печальна участь

Сокола больного -

Он одинок

И презираем всеми.

На дереве,

У берега речного,

Он укрывается

В ночное время.

А днем сидит

В тени зеленой кроны,

Как бы готовый

Броситься с размаха.

Его увидев,

Гуси и вороны

Напрасно

В сторону летят от страха.

Где гордый облик

Старого героя,

Когда с врагом

Сражался он на воле?

Так поредели перья,

Что порою

На них немыслимо

Смотреть без боли.

И с каждым днем

Его слабеют силы -

Теперь и коршун

Может спорить с ними.

А раньше

В облаках его носило

Высоко -

Над орлами молодыми.

Речные волны

Гневный гонит ветер,

И горы высятся,

Во мгле темнея.

Заснули

Гималайские медведи,

В лесную чащу

Уползают змеи.

О, если б был

Здоров он, как и прежде, -

То камнем бы

Кидался за добычей.

Но болен сокол.

Места нет надежде:

Жить без сраженья -

Не его обычай.

768 г.

Давно на чужбине

Только в дальней дороге

Поймешь ты людские надежды,

Только в странствии долгом

Увидишь страданья народа.

Сам готов посмеяться

Над жалкой своею одеждой -

А уж мелким чиновникам

Любы чужие невзгоды.

Как Ван Цань, я печалюсь,

Покинув родную столицу,

Как Цзя И, удручен я

Народною горькою долей.

Так не стоит, пожалуй,

Рассказывать вам о лисицах, -

Если барсы и тигры

Бесчинствуют нынче на воле.

768 г.

На рассвете отправляюсь из Гунъаня

На городской стене

Ударил сторож

Ночною колотушкой

В час прощанья.

И звездочка

На синеве простора

Померкла, как всегда -

Без опозданья.

Я слышал в поле

Горький плач народа

По тем, кто в битве пал

Во имя долга.

Жизнь человека,

Как весна природы,

Увы, не может в мире

Длиться долго.

Я уплываю в лодке,

И не скоро

Мой путь окончится,

Пройдут недели -

Великая река

Предстанет взору,

Я буду жить там -

Вновь, без ясной цели.

Я оглянусь

На городские стены:

За ними

Срок немалый мною прожит.

Не расстаюсь

С лекарством неизменным, -

Где б ни был я,

Оно всегда поможет.

768 г.

Лунной ночью с лодки смотрю на храм, расположенный вблизи почтовой станции

Глубокая полночь вокруг меня,

Но я не зажгу свечи -

Так ярко горит в небесах луна,

Что с нею светло в ночи.

За сонными кленами - старый храм

С пагодой золотой.

Почтовой станции красный дом

Над белой стоит водой.

Замолкло карканье ворон

На городской стене,

И цапли на отмели у реки

Застыли в блаженном сне.

А я, путешествующий старик,

Белый от седины,

Подняв занавеску, один не сплю,

Любуясь блеском луны.

765 г.

Поднимаясь против течения по реке Сяншуй, выражаю свои чувства

Еще во время мира

Стал я старым,

А ныне - стар,

Да и к тому же болен.

Жизнь нанесла мне

Многие удары,

И рано поседел я

Поневоле.

Скитаясь

Между четырьмя морями,

Не зная,

Как бы прокормиться даже,

С родными

Редко вижусь и друзьями,

А больше -

С новой молодежью нашей.

Склоняя голову,

Меня смиренно

Учили старцы

Добрым быть с народом,

А молодые -

Грубо и надменно

Смеются надо мной,

Как над уродом.

Мечты мои

Убиты нищетою,

Избороздил я

Сторону чужую,

И, покидая Сычуань

Весною,

Теперь по южным звездам

Путь держу я.

На лодке мчусь -

Кругом весна в разгаре,

На берегах,

Во всей красе и силе.

Вдали, в горах -

Могила государя,

Где кости мудреца

Давно уж сгнили.

С тех пор века

Народ живет в печали,

Бесстыдно

Угнетаемый властями.

Цзя И и Цюй Юань

Так тосковали,

Что, не стерпев,

Себя убили сами.

Я думаю

О душах их печальных,

Быть может,

Здесь витающих безмолвно.

Темнеют скалы

У воды хрустальной,

И дальше в лес

Плывем мы через волны.

Гребцы поют

И бодро правят лодкой,

Как будто бы

Вина хлебнули малость.

Поют, а все ж

На поворотах четко

Сигналят,

Забывая про усталость.

Всегда полезно

Знание предмета,

Гляжу: любой гребец -

Искусный мастер.

А вот правителей искусных -

Нету,

Иль просто их

Не подпускают к власти?

Темнеют краски,

Вечер наступает,