Поэзия Ду Фу в переводах А.И.Гитовича - [10]

Пронзает сейчас.

Такой благодати,

Как здесь, над Цзялином,

Немного

В Китае у нас.

763 г.

Вечерний холодок

Туман укрыл

Деревья на равнине,

Вздымает ветер

Темных волн поток.

Поблекли краски,

Яркие доныне,

Свежее стал

Вечерний холодок.

Забили барабаны,

И поспешно

Смолк птичий гам

У крепостного рва.

Я вспомнил пир,

Когда по лютне нежной

Атласные

Скользили рукава.

764 г.

Покидаю Шу

Пять лет в Чэнду

Я нищим гостем прожил,

Потом в Цзичжоу

Прожил целый год.

Среди застав я заперт был -

И что же -

Вновь к дальним рекам

Путь меня ведет.

От бурь гражданских

Поседел я быстро,

Остаток дней,

Как чайка, буду жить.

Пусть государством

Ведают министры,

А старику

Довольно слезы лить.

765 г.

Записал свои мысли во время путешествия ночью

В лодке с высокою мачтой

Тихою ночью плыву я.

Гладя прибрежные травы,

Легкий проносится ветер.

Мир заливая сияньем,

Светит луна, торжествуя,

И над великой рекою

Воздух прозрачен и светел.

Если бы литература

Мне помогла хоть немного:

Освободила от службы -

Вечной погони за хлебом.

Ныне ж мое положенье

Схоже своею тревогой

С чайкой, которая мечется

Между землею и небом.

765 г.

Отрывок

Имперская гвардия,

Как говорят,

Быть может,

И очень храбра на войне,

Но грубое варварство

Этих солдат

С туфанями

Может сравниться вполне.

Я слышал

Народа китайского стон -

Плывут мертвецы

По великой реке.

А женщин и девушек,

Взятых в полон,

Терзают

От их деревень вдалеке.

765 г.

План Восьми Расположений

Нет цены заслугам полководца

И его высокому уму -

Мудрый план Восьми Расположений

Будет жить, как памятник ему.

И не сдвинуть тех камней могучих

Даже Янцзыцзяну самому.

Только жаль, что не завоевал он

Княжество, зовущееся У.

766 г.

Прежде...

Когда ворвались варвары

В столицу

И овладели

Алыми дворцами -

Все девять храмов

Начали дымиться

И Млечный Путь

Стал красным, словно пламя.

На десять ли

Взлетела черепица,

И занавеси

Жарко запылали,

И предков наших

Древние таблицы

Среди развалин

Жалким пеплом стали.

И бушевал всю ночь

Грабеж позорный,

Не кончившись

И в утреннем тумане,

Пока толпа

Предателей придворных

Писала поздравленья

Ань Лу-шаню.

Когда принцесс беспомощных

Убили

И ослепительную

Яшму трона

Без сожаленья

Вдребезги разбили,

Не пощадив

Священного дракона.

Никто не знал,

Где оба государя, -

Напрасно старцы

Слезы проливали...

Но вот -

Победы барабан ударил,

И мы

Китайские войска встречали.

И радовались

От души от самой,

Что вновь сажают

Тунговые рощи,

Что снова строятся

Дворцы и храмы,

Исполнении

Величия и мощи.

На празднике

Той светлою весною

Сам государь

Руководил обрядом.

И я стоял,

Не зная, что со мною,

С могучими сановниками

Рядом.

Мне, несшему

Таблицы из нефрита,

Колокола звучали

Золотые,

Ворота храма

Были мне открыты,

Все ликовало,

Как во дни былые.

Сияло солнце,

Небо было сине,

Счастливое

Блаженствовало утро,

И во дворце,

На женской половине,

Огонь румян

Подчеркивала пудра.

...Но мы опять

Свидетелями были

Позора храмов

И святилищ наших -

Мы видели туфаней,

Что варили

Баранье мясо

В освященных чашах.

Так где ж указ

Из Западной столицы,

Чтобы войска

Обученные наши

Надежно

Укрепились на границе

И прекратились бы

Набеги вражьи?

Чтоб император,

Правя неуклонно,

Уверен был

В искусстве полководца

И мог, согласно

Мудрому закону,

За мир и процветание

Бороться.

Чтоб вместо стрел

Торжествовали плуги,

А вместо пик

Работали мотыги.

Чтоб честные

И преданные слуги

Служили

Справедливому владыке.

Чтобы велось хозяйство

Бережливо

Как во дворце,

Так и в простой деревне

И наша родина

Была счастливой

В своем могуществе

И славе древней.

Чтоб государь

Выслушивал советы

На благо

Правильных своих решений

И предкам

Рассказали мы про это

Во время наших

Жертвоприношений.

И, радуясь

Спокойствию столицы,

С невзгодами расставшись

И тоскою, -

Я б смог

В края родные возвратиться

И жить

В давно заслуженном покое.

766 г.

Жара

Ни гром, ни молния

Не помогли -

Дождя в конце концов

Как не бывало.

Под солнцем,

Пламенеющем в пыли,

Склоняя голову,

Сижу устало.

Хотел бы стать

Осенним тростником

Или в кристалл холодный

Превратиться.

А в детстве - помню -

Тучи шли с дождем,

Лишь стоило

Сплясать и помолиться.

766 г.

Моему слуге Адуаню, мальчику из племени ляо

От жары и от жажды

Потрескались губы,

На багровое солнце

Печально смотрю я.

Целый месяц, наверно,

В бамбуковых трубах

Испарялись

Источника тонкие струи.

Целый месяц, наверно,

Боролись крестьяне

За последние капли

Спасительной влаги.

Мой слуга,

Ничего не сказав мне заране,

Утром в горы ушел,

Полон юной отваги.

Поздней ночью,

Совсем задыхаясь от жажды,

Я внезапно услышал

Блаженные звуки:

То вода приближалась

И каплею каждой

Говорила о маленьком

Преданном друге.

Отыскал он источник,

Скитаясь в тумане,

Проложил к нему трубы

От нашего дома.

И я вспомнил

О верном слуге Тао Каня,

Чья история

Вам, вероятно, знакома.

766 г.

Крепость Боди

Каменная крепость

Высока:

Из ворот

Выходят облака.

Под угрюмой

Крепостью Боди

Хлещут, словно из ведра,

Дожди.

А внизу,

Стуча о берега,

Бурная

Проносится река,

И за чащей леса

Чуть видна

Бледная,

Неясная луна.

Кони тут

Работать не хотят -

Им домой

Вернуться бы назад.

Но из тысячи домов