Поэты «Искры». Том 1 - [31]

Будь покорен судьбе,

        Маловер,

И бери — вот тебе —

        Мой пример!

Станет стыдно подчас,

        Не робей!

Знай, что совесть у нас —

        Дорофей.

1860

35. ДРУЗЬЯМ МАРТЫНОВА

Кружась бог знает для чего

        И для какой потехи,

Мы все смешны до одного

        В своих слезах и смехе.

Друзья мои, когда вам мил

        Смех, вызванный слезами,

Почтим того, кто нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Блуждая ощупью, впотьмах,

        От водевилей к драмам,

Смешные в искренних слезах,

        Мы жалки в смехе са́мом.

Средь мертвых душ, живых могил,

        Полуживые сами,

Почтим того, кто нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Когда друг друга мы смешим,

        Актеры против воли,

И монологи говорим

        Пустые в жалкой роли,—

Он откровенным смехом был

        Всесилен над сердцами.

Почтим его: он нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Почтим его! Сердечный смех,

        Веселость без предела

Дарили жизнью даже тех,

        В ком сердце оскудело.

Тот смех, как милостыня, был

        Сбираем богачами…

Почтим его: он нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Почтим его! Одним лицом,

        Менявшим очертанья,

Он вызывал над сильным злом

        Смех честного страданья,—

И смех на время уносил

        Нужду с ее бедами…

Почтим его: он нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Почтим его! Припомним зал,

        Где, от райка до кресел,

Мужик последний хохотал,

        Последний фат был весел!..

Взрыв смеха общего дружил

        Ливреи с армяками…

Почтим его: он нас смешил,

        Смеясь над нами — с нами.

Почтим его! Нам много слез

        Оставлено судьбою,

Но уж Мартынов в гроб унес

        Могучий смех с собою,

Которым он один смешил,

        Смеясь над нами — с нами,

Который с жизнью нас мирил

        И вызван был слезами.

1860

36. ВОЗРОЖДЕННЫЙ ПАНГЛОСС (АНОНИМНОМУ РЕЦЕНЗЕНТУ-ОПТИМИСТУ «БИБЛИОТЕКИ ДЛЯ ЧТЕНИЯ»)

Откуда ты, эфира житель?

Жуковский

Откуда ты, с твоей статьею,

Вступивший с временем в борьбу,

Панглосс, обиженный судьбою,

Но слепо верящий в судьбу?

Как ты сберег свои сужденья?

Как ты не умер, о Панглосс!

И в «Библиотеку для чтенья»

Какой Вольтер тебя занес?

Ну да, мы на́ смех стихотворцы!

Да, мы смешим, затем что грех,

Не вызывая общий смех,

Смотреть, как вы, искусствоборцы,

Надеть на русские умы

Хотите, растлевая чувства,

Халат «искусства для искусства»

Из расписной тармаламы.

Ну да! мы пишем на́ смех людям;

Смешим, по милости небес,

И до тех пор смешить их будем,

Пока задерживать прогресс

Стремятся мрака ассистенты,

Глупцов озлобленная рать,—

И на́ смех критики писать

Дерзают горе-рецензенты.

1860

37. «Мы всё смешное косим, косим…»

Мы всё смешное косим, косим

И каждый день и каждый час…

И вот добычи новой просим

У «Иллюстрации» и вас.

Две параллельные дороги

Пройти нам в жизни суждено:

Мы снисходительны — вы строги;

Вы пьете квас — мы пьем вино.

Мы смехом грудь друзей колышем;

Вы желчью льетесь на врагов.

Мы с вами под диктовку пишем

Несходных нравами богов;

Мы — под диктовку доброй феи;

Вы — гнома злобы и вражды;

Для нас — евреи суть евреи;

Для вас — евреи суть жиды.

Мы к сердцу женскому, робея,

С цветами, с песнями идем;

Вам — их учить пришла идея

Посредством плетки с букварем.

Для нас — забавны ваши вздохи;

Для вас — чувствителен наш смех.

Увы! Мы с вами две эпохи

Обозначаем вместо вех.

Что ж спорить нам? Простимся кротко

И станем по своим местам,

Вы — с букварем своим и плеткой,

А мы с запасом эпиграмм.

1860

38. ДРУЖЕСКИЙ СОВЕТ (ПОСВЯЩАЕТСЯ РЕЦЕНЗЕНТУ, КОТОРЫЙ ПРИМЕТ ЭТУ ШУТКУ НА СВОЙ СЧЕТ)

Друг мой, вот тебе совет:

Если хочешь жить на свете

Сколь возможно больше лет

В мире, здравьи и совете —

Свежим воздухом дыши,

Без особенных претензий;

Если глуп — так не пиши,

А особенно — рецензий.

1860

39. 1861 ГОД Элегия

Семь тысяч триста шестьдесят

             Девятый год,

Как человек ползет назад,

             Бежит вперед;

Семь тысяч триста с лишком лет

             Тому назад

Изображал весь белый свет

             Фруктовый сад.

Мы, господа, ведем свой счет

             С того числа,

Когда Адам отведал плод

             Добра и зла.

Семь тысяч лет пошли ко дну

             С того утра,

Как человек нашел жену,

             Лишась ребра;

С тех пор счет ребрам у друзей

             Мужья ведут,

Когда в наивности своей

             Их жены лгут.

И всё обман и всё любовь —

             Добро и зло!

Хоть время семьдесят веков

             Земле сочло.

Потом мудрец на свете жил,—

             Гласит молва —

За суп он брату уступил

             Свои права.

Потом заспорил род людской,

             Забыв урок,

За призрак власти, за дрянной

             Земли клочок;

За око око, зуб за зуб

             Ведет войну —

За тот же чечевичный суп,

             Как в старину.

Прошли века; воюет мир,

             И льется кровь —

Сегодня рухнулся кумир,

             А завтра вновь

Встают неправда и порок

             Еще сильней —

И служит порох и станок

             Страстям людей.

И спорят гордые умы

             Родной земли:

«Что нужно нам? Откуда мы?

             Куда пришли?

Должны ли мы на общий суд

             Тащить всё зло

Иль чтоб, по-старому, под спуд

             Оно легло?

Крестьянам грамотность — вредна

             Или добро?

В семействе женщина — жена