Поэты «Искры». Том 1 - [29]

Об истинах забытых, но известных

                 Давным-давно,

Я в обществе наделал шуму, крику

                 И вот — за них

Увенчанный, как раз причислен к лику

                 Передовых.

Уж я теперь не обличитель праздный!

                 Уж для меня

Открылась жизнь и все ее соблазны —

                 И нету дня,

Отбою нет от лестных приглашений.

                 Как лен, как шелк,

Я мягок, добр, но чувствую, что — гений!

                 А гений — долг.

И голос мой звучит по светлым залам:

                 «Добро! Закон!»

И падает в беседе с генералом

                 На полутон.

Я говорю, что предрассудки стары —

                 Исчадья лжи,—

И чувствую, как хороши омары,

                 Когда свежи.

Я признаю, топча ковры гостиных,

                 Вкус старых вин

И цену их — друзей добра старинных,

                 Врагов рутин.

Я слушал их, порок громивших смело,

                 И понял вдруг,

Где слово — мысль, предшественница дела,

                 Где слово — звук.

Не знаю, как я стал акционером

                 И как потом

Сошелся я на ты с миллионером,

                 Былым врагом.

Но было так всесильно искушенье,

                 Что в светлом сне

Значенье слов — уступки, увлеченье —

                 Раскрылось мне.

Сам деспотизм пришелся мне по нраву

                 В улыбках дам —

И продал я некупленную славу

                 Златым тельцам.

Мы купчую безмолвную свершили,

                 И хитрый спич

Я произнес, когда клико мы пили,

                 Как магарыч.

Но, всё еще за милое мне слово

                 Стоя горой,

Я гласности умеренной, здоровой

                 Желал душой.

И голосил в словесности банкетной,

                 Что гласность — свет,

Хоть на меня глядели уж приветно —

                 Икс, Игрек, Зет.

Но пробил час — и образ исполинский,

                 Мой идеал,

Как Истину когда-то Баратынский,

                 Я увидал.

В глухую ночь она ко мне явилась

                 В сияньи дня —

И кровь во мне с двух слов остановилась:

                 «Ты звал меня!..»

«Ты звал меня» — вонзилось в грудь, как жало,

                 И в тот же миг

Я в ужасе набросил покрывало

                 На светлый лик.

Почудилось неведомое что-то:

                 Какой-то враг

Из всех речей, из каждого отчета,

                 Из всех бумаг

Меня дразнил — и, как металл звенящий,

                 Как трубный звук.

Нестройный хор, о гласности болящий,

                 Терзал мой слух.

Я полетел со стула вверх ногами,

                 Вниз головой,

И завопил, ударясь в пол руками:

                 «Нет! я не твой!

Нет, я не твой! Я звал тебя с задором,

                 Но этот зов

Был, как десерт обеденный, набором

                 Красивых слов.

Оставь меня! Мы оба не созрели…

                 Нет! Дай мне срок.

Дай доползти к благополучной цели,

                 Дай, чтоб я мог,

Обзаведясь влияньем и мильоном,

                 Не трепетать —

Когда придешь, со свистом и трезвоном,

                 Меня карать».

1860

31. ДИЛЕТАНТИЗМ В БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ

Не о едином хлебе жив будет человек.

Хоть одной юмористической,

Но любитель я словесности —

И талант мой пиитический

Должен гибнуть в неизвестности.

Нет! Зачем пустая мнительность?

Вдохновенья полный ясного,

Воспою благотворительность —

Отвернувшись от несчастного.

Тщетны все благодеяния

Без высокого смирения —

Лотереи и гуляния,

Сборы, лекции и чтения,

Малонравственные повести,

Пляски вовсе неприличные…

Ах! Добро творят без совести

Благодетели столичные!

Где тщеславие неистово,

Там добра не будет прочного,

Медный грош от сердца чистого

Больше ста рублей порочного.

Что в ней, в помощи существенной,

В хлебе братье голодающей,

Если правдой невещественной

Не украшен помогающий?

Не пойду в концерты бурные.

Не пойду в спектакли модные —

Будь они литературные

Или просто «благородные».

Хоть сестру мою, жену мою

Нищета постигнет в бедствиях,

Я и тут сперва подумаю

О причинах и последствиях.

Где помочь нельзя по строгому

Завещанию народному —

Ни гроша не дам убогому,

Ни крохи не дам голодному;

Помогу словами звучными,

Наставленьями житейскими,

И речами ультраскучными,

И стихами лжебиблейскими;

Дам понятия полезные

О предметах невещественных.

Ах! Не всё же реки слезные

Лить о бедствиях существенных.

1860

32. ДИЛЕТАНТИЗМ В ЛИТЕРАТУРЕ МОНОЛОГИ

1

ВОЛЬНОЕ ПРЕЛОЖЕНИЕ ОТВЕТА ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ОБЩЕСТВА ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ НА ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО Г-НА СЕЛИВАНОВА

Привет мой вам, сочлен новоизбранный!

Любители Словесности Российской

Высокой честью, сделанной вам ныне,—

Принятьем в члены, признают законность

Той отрасли словесности, которой

Вы представителем являетесь меж нами.

Да, в обличительной словесности я вижу

Явление законное, сказал я,

Необходимое, скажу, усугубляя,

И, так сказать, отрадное явленье.

Она не есть пустое раздраженье

Отдельных лиц, но, я заметить смею:

Скорбящее она самопознанье,

Глубокий стон из сердца и — осмелюсь

Произнести — народной подоплеки!

Но, к сожаленью, должен я заметить,

Что в обличительной словесности я вижу

Еще одно печальное явленье.

Хотя оно естественное тоже[102].

Таков закон, начертанный природой!

Мы, например, всё зло от самохвальства

Официального здесь признаем открыто