Поэтесса - [31]

Денег у него, безусловно, достанет.

Только каждая изданная «скажем книга», это прежде всего десяток вырубленных на бумагу деревьев.

– А что? Вот возьму и стану писателем! – владелец пивных заводов произнес эту фразу так, что всем остальным и в голову не должно было приходить сомнение в том, что всем остальным он уже стал. И я ничего не ответил ему, потому что понимал, что писателем может стать только тот, кто им родился…

– …Ну ладно. Давайте-ка я расскажу вам о себе. О том, чего мне удалось добиться в жизни, – проговорил наш гость, и мне не пришлось изображать внимание.

Но для начала нашему гостю пришлось внести одну ясность:

– Вы понимаете, что мне нужно понравиться своим будущим избирателям? – И я ответил на эту ясность ясностью еще большей:

– Постарайтесь понравиться нам.

А мы уже сделаем все для того, чтобы вы понравились всем остальным…

…Я действительно внимательно слушал все, что он стал говорить мне и Ларисе.

И в словах нашего гостя звучала вполне заслуженная и, кстати, уважаемая мной гордость за самого себя:

– По профессии я раньше был простым инженером.

И нечего над этим смеяться…

…Я и не собирался смеяться над тем, что кто-то был простым инженером, хотя бы потому, что понимал, что быть инженером совсем не просто.

И вообще, ерунда, что люди искусства не любят «технарей». Просто у техники и у искусства разные области применения результатов.

Технические решения помогает эволюции.

А искусство устраняет природные недостатки.

И не техника, а именно искусство способно вступить в конкуренцию с создателем.

Хорошие инженеры рождаются для того, чтобы сказку сделать былью. А хорошие художники – для того, чтобы быль сделать сказкой…

– …А сейчас – я, – наш гость не стал внедряться в исторические дебри и рассказывать о том, каким путем и какой дорогой он всего достиг, а сразу перешел к результатам, – основной владелец целого ряда больших и маленьких пивных заводов в Москве и ближних к Москве областях. Разумеется, я сотрудничаю со всеми розничными сетями. Кроме того, мне принадлежит сеть пивных магазинов в Москве и области.

Ну и так, еще кое-что. По малости.

Кстати, несколько ящиков моего пива будут доставлены вам в клуб уже сегодня.

– Благодарю, – сказал я, ограничившись этим простым словом.

Я действительно был ему благодарен, а том, как будут ему благодарны мои друзья, можно было и не рассказывать.

– Заводы и магазины приносят мне прибыль, – сказал наш гость, но увидев, что я смотрю на него очень внимательно, повторил, видимо сомневаясь в том, что его слова до меня дошли:

– Да. Магазины. Я произвожу пиво для того, чтобы его продавать.

Думаю, что и вы пишете ваши картины для того, чтобы продать их, – в ответ я промолчал, потому что не знал, сумею ли я объяснить владельцу пивных заводов, что пишу свои картины не для того, чтобы их продать, а для того, чтобы их написать.

– И уверяю вас, что на моих заводах полный порядок.

На моих заводах полный социализм.

– А профсоюзные организации на ваших заводах поддерживают ваше выдвижение кандидатом в депутаты? – спросил я.

– Профсоюзные?.. Профсоюзов у меня нет.

Да и зачем они?

Я ведь и так для своих рабочих коммунизм строю, – говоря это, он заметил ироничное выражение моего лица:

– Вас что-то удивляет?

– Нет, – ответил я, – меня совсем не удивляют строящие коммунизм молодые люди из тех, что коммунизм никогда не строили.

Меня удивляют строящие коммунизм люди зрелые из тех, что уже однажды попытались построить коммунизм.

– Да вы не волнуйтесь. Менеджеры обеспечат, и все мои рабочие проголосуют за меня.

– Да я и не волнуюсь, – успокоил я своего собеседника:

– На ваших заводах ведь – коммунизм.

На этом месте я едва не зевнул.

Не оттого, что захотелось спать – просто я никогда не верил в коммунизм.

Хотя бы потому, что коммунизм никому не нужен.

Да и вообще, мне непонятна радость людей, низводящих своих современников до уровня пролетариата.

– Ну не коммунизм, так социализм – точно, – владелец пивных заводов явно не понял, что я ему сказал, и продолжил:

– А вам что – не нравится социализм? – удивленно спросил меня владелец пивных заводов и сетей специализированных магазинов.

И это действительно удивило меня.

Хотя мне давно уже пора было привыкнуть не только к тому, что у нас как нищий, так обязательно про социализм, но и к тому, что – как богатый, так – тоже.

– Нет. Не нравится, – улыбнулся я нашему гостю в ответ.

Мне давно легко разговаривать с богатыми людьми, потому что я от них стараюсь не зависеть; и оттого разговариваю с ними, как и со всеми остальными.

– Почему?

– Потому что социализм – это отказ от частной собственности, а значит, и от личной инициативы.

До социализма человека нужно «опускать», потому что нормальный человек больше социализма.

– По-моему, социализм можно было реформировать, – кандидат в депутаты заговорил о том, в чем не разбирался не только он, но и все остальные российские политики и экономисты. Во всяком случае – большинство из них.

– Что же реформировать, – проговорил я, – если частная собственность не только запрещена, но это запрещение – объявлено достижением.

Когда выбрана неправильная дорога, то не обувь менять надо.