Поэт, или Охота на призрака - [142]

Ванные комнаты в старых мотелях всегда производили на меня гнетущее впечатление. Я никогда не страдал клаустрофобией, но тесная конура, куда я кое-как втиснулся, показалась мне едва ли просторнее телефонных будок, какие стояли во времена моего детства на автозаправках в окрестностях Боулдера. В санузле с превеликим трудом разместились раковина, унитаз и душ, причем трубы оказались сплошь покрыты жуткими пятнами древней ржавчины. Сидя на унитазе, постоялец рисковал коленными чашечками, если бы кто-то вдруг попытался открыть дверь.

Почистив зубы и вернувшись в относительно просторную комнату, я с сомнением посмотрел на кровать: спать здесь мне не хотелось. Решив рискнуть, я оставил в номере сумку с компьютером и наволочку с одеждой и вышел в коридор.

На мой негромкий стук Рейчел отозвалась так быстро, словно стояла под дверью в ожидании. Как только я возник на пороге, она схватила меня за рукав и втянула внутрь, словно перебежчика в посольство.

– Комната Бэкуса прямо напротив, – шепнула она. – Чего ты хотел?

Я не ответил. Мы долго молчали, глядя друг на друга, и каждый ждал, когда другой сделает первый шаг. Потом я прервал затянувшуюся паузу и, притянув Рейчел к себе, поцеловал. Она ответила на мой поцелуй, и все тревоги, которые бурлили во мне, разом испарились. Наконец Рейчел отняла губы и прильнула к моему плечу, крепко обняв.

Я осмотрел ее комнату. Она была больше моей, а мебель выглядела лет на десять моложе, однако впечатление номер все равно производил гнетущее. На кровати Рейчел стоял ноутбук, а по вылинявшему желтому покрывалу, на котором, должно быть, валялись в ботинках, трахались и портили воздух тысячи людей, были рассыпаны какие-то документы.

– Смешно, – прошептала Рейчел, – мы расстались только сегодня утром, а я уже начала по тебе скучать.

– И я тоже.

– Прости, Джек, но я не хочу заниматься любовью на этой кровати, в этой комнате и вообще в этом мотеле.

– Я тебя понимаю, – великодушно сказал я, хотя тут же пожалел о своих словах. – Впрочем, по сравнению с моей каморкой у тебя просто президентские апартаменты.

– Ну что же, придется потерпеть. Наверстаем потом.

– Угу. Кстати, а почему мы остановились именно здесь?

– Боб хочет быть рядом с Томасом. Если мы заметим Глэддена, то сразу начнем действовать.

– А не можем мы куда-нибудь выйти, чтобы пропустить по стаканчику? Надеюсь, где-нибудь неподалеку отыщется местечко поприличнее?

– Навряд ли мы сумеем найти что-то приличное в радиусе меньше мили. Давай лучше останемся здесь и просто поболтаем.

Рейчел подошла к кровати, сдвинула в сторону компьютер и бумаги и села, облокотившись на спинку и подложив сзади подушку. Я устроился на единственном стуле, сиденье которого еще в незапамятные времена было изрезано ножом и подлатано с помощью клейкой ленты.

– Ну и о чем ты предпочитаешь поговорить?

– Не знаю. В конце концов, это ты репортер; так что задавай вопросы, а я буду отвечать. – Она улыбнулась.

– О деле?

– О чем хочешь.

Я смерил ее взглядом. Пожалуй, следовало начать с чего-нибудь простенького, а там будет видно, как далеко я сумею зайти.

– Что представляет собой детектив Томас?

– Вполне приличный человек, для полицейского, конечно. Правда, он отнюдь не горит желанием сотрудничать с нами.

– Что значит «не горит желанием»? Томас позволил использовать себя в качестве приманки, разве этого не достаточно?

– Ну, не знаю, мне так показалось. Возможно, я сама виновата. Мне никогда не удавалось найти с копами общий язык.

Я пересел со стула на кровать.

– Ну и что? Разве в твои обязанности входит искать общий язык с кем бы то ни было?

– Это верно, – вздохнула Рейчел и снова улыбнулась. – Кстати, в вестибюле есть автомат с напитками.

– Хочешь колы?

– Нет, просто кто-то предлагал пропустить по стаканчику.

– Я имел в виду что-нибудь покрепче, но мне хорошо и так. Не обращай внимания.

Она наклонилась вперед и провела кончиком пальца по моей бороде. Я поймал ее руку и задержал в своей.

– Как тебе кажется, – произнес я, – может быть, на развитие наших отношений влияет напряженность расследования? Или же дело в чем-то другом?

– В чем, например?

– Не знаю. Я просто спросил.

– Я понимаю, о чем ты, – сказала Рейчел после долгого молчания. – Должна признаться, что еще никогда и ни с кем не занималась любовью через тридцать шесть часов после знакомства.

Ее улыбка заставила меня вздрогнуть от вожделения.

– Я тоже.

Она наклонилась ко мне, и мы снова поцеловались. Наш поцелуй длился целую вечность, так что я позабыл и о Вороне, и о злокозненном Торсоне, и даже о том, что мы с Рейчел находимся в кишащем крысами мотеле, успевшем за три десятка лет насквозь пропитаться запахами пыли и табака. Все это потеряло для нас значение. Мы любили друг друга, и мои губы стали опускаться вниз по ее шее.

Никаким чудом мы не могли уместиться в ванной комнате вдвоем, так что Рейчел пошла в душ первой. Пока она мылась, я лежал на кровати, думал о ней и мечтал о сигарете. Из-за шума воды я почти ничего не слышал, однако в какой-то момент мне показалось, что в номер негромко постучали. Этот звук заставил меня вскочить; натягивая джинсы, я уставился на дверь и прислушался, но все было тихо. Потом я увидел, как ручка двери слегка повернулась, однако не исключено, что мне это просто почудилось.