Поэмы - [124]

Шрифт
Интервал

Скорбел о положении своем;
Такую власть, такие бремена,
На юные он поднял рамена.
Насколь велик властителя удел,
Настолько угнетен вершитель дел…
Последнюю Даре воздавши честь,
Цареубийц он приказал привесть.
На солнцепеке — в час жары дневной —
Повесили их книзу головой.
И всем в народе, кто б ни пожелал,
Он стрелами стрелять в них приказал.
Тела казненных предали костру,
Развеяли их пепел на ветру.
«Такая участь — низкому тому,
Кто изменил владыке своему!»
Так Искандар веление царя
Свершил, всевышнего благодаря,
И молвил — полн желанием добра:
«Сирот оставил властелин Дара, —
Так пусть же успокоятся они!
И счастливы пребудут во все дни!»
Наделы, что даны им были встарь,
Пожаловал сиротам юный царь.
У власти над страною новой всей
Поставил верных, знающих людей.
Позвал писца, царевне Роушанак,
Участья полон, написал он так:
«Твоя потеря горше всех потерь.
Но ты напрасно не крушись теперь.
Покорность воле неба в дни беды
Дает цветенье счастья и плоды.
Пусть куст увядший вырвет садовод,
Весной его отводок расцветет.
Разбитой быть — жемчужницы удел,
Чтоб чистый жемчуг в мире заблестел».
И он к царевне тамошних князей
Послал, даря их милостью своей,
Чтоб в царский сад князья перевезли
Тот лучший кипарис садов земли,
Не кипарис, а гурию высот,
Что солнцем озаряет небосвод.
И царь, когда обет исполнен был,
К завоеванью мира приступил.
Сокровища, накопленные встарь,
Приумножал Дара, великий царь.
От Фаридуна не расточена
Была Кейанов царская казна.
Все, чем был сонм отцов его богат,
Приял от них избранник Кей-Кубад.
Таков был строй Ирана вековой:
Царь умирал, на трон вступал другой,
И по завету мудрому веков
Удваивал казну своих отцов.
Миродержавный, наконец, Дара
Владыкой стал несметного добра.
Так было тысячу и триста лет.
Четырнадцать владык увидел свет.
А бог богатства все былых царей
Румийцу отдал в щедрости своей.
Сто восемьдесят замков было там.
Дара богатства вверил их стенам.
В подвалах, вырубленных в толще скал,
Он золото под серебром скрывал.
И стражи тех могучих крепостей,
Начальники, хранители ключей
Пришли к царю, склонились до земли
И все ключи и списки поднесли.
Рассеяв страх и горе в их сердцах,
Расспрашивал их милостиво шах
И, видя преданность и верность их,
Сидеть оставил на местах своих.
И он велел, чтоб книги принесли,
Где всем богатствам царским счет вели,
И сколько ловят жемчуга в морях,
И лалов добывают в рудниках.
И у кого сходился верно счет,
Тем Искандар оказывал почет.
А где по книгам счет не доставал,
Он тех допросам строгим подвергал.
И вот, когда дабиры всё сочли,
К царю за приказаньями пришли.
И, вняв дабирам преданным своим,
Такой приказ владыка отдал им:
«Пусть всю казну сюда перевезут.
Пусть под рукой у нас хранится тут,
Чтоб не смутили дух моих врагов
Сокровища — наследие веков».
И слуги дружной двинулись толпой,
Как ветер по волнам береговой.
Понес за караваном караван
Вьюки сокровищ в царственный диван.
Два года, словно реки в океан,
Текли богатства в Искандаров стан.
И доложили шаху, как сочли,
Что половины не перевезли.
То, что осталось на своих местах,
Хранить велел надежным людям шах
В глубоких подземельях, в тайниках,
На кованых засовах и замках.
Все исполнялось так, как он велел,
И совершалось так, как он хотел.
Когда ученые его земли
В сокровищнице Джема всё сочли,
И ободрил великий мудрый шах
Людей, служивших у Дары в войсках,
Будь то вельможа, воин ли простой,
Иль тысячник, иль сотник войсковой,
Велел, чтоб всяк о нуждах говорил
И сколько прежде им Дара платил.
Когда от них к владыке весть дошла,
Сказал он: «Плата воинству мала».
«Бывало так, — услышал он в ответ, —
Что не платили нам по многу лет.
Казна заплатит — тут же и возьмет.
Ярмо налогов тяжких нес народ».
Когда о бедствии людей узнал,
Как море щедрый, Искандар сказал:
«Был у Дары обычай отнимать, —
Обычай будет наш — вдвойне давать».
Сказал он: «Дам вам отдых от войны,
Двойную плату выдам из казны.
Четыре сотни тысяч — войск ядро, —
На службе потерявших все добро,
Сполна всю плату будут получать,
Чтоб никогда им нищеты не знать.
Еще две сотни тысяч человек,
На службе царской бывших весь свой век,
Кем весь порядок держится в стране,
Получат также мзду свою вдвойне».
И на шесть сотен тысяч войск своих
Велел он выдать денег кормовых.
Войска вдвойне за службу наградил.
Харадж вдвойне народу облегчил.
Так защитил он войско и народ
И осенил страну, как небосвод.
Сокровища он людям раздарил,
Страдающих от горя защитил.
Сказал: «Что мне казна, что — блеск ее!
Народ и рать — сокровище мое.
И пусть дары морей и рудника
В казне моей несметнее песка,
Пусть я богаче всех владык земных,
Какой мне толк от всех богатств моих, —
Коль не приносят пользы мне они!
Гранит с гранатом искристым сравни:
Гранит — дешевый камень, а гранат
Увидев, люди алчностью горят.
И если ты сокровища хранишь,
Разбойники не спят, пока ты спишь.
Тот царь, чей благоденствует народ,
Богатство подлинное обретет».
Румиец, став богатым, полным сил,
Иран своею тенью осенил.
И, одарив довольством весь народ,
Стал собирать войска свои в поход.
Храня святой закон былых царей,
На службу взял он знающих мужей.
Призвал таких, чья мысль, как сталь, остра,
Пускай на них одежда не пестра.
Меч языка у каждого из них
Грозней оружья полчищ боевых.

Еще от автора Алишер Навои
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Язык птиц

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Смятение праведных

«Смятение праведных» — первая поэма, включенная в «Пятерицу», является как бы теоретической программой для последующих поэм.В начале произведения автор выдвигает мысль о том, что из всех существ самым ценным и совершенным является человек. В последующих разделах поэмы он высказывается о назначении литературы, об эстетическом отношении к действительности, а в специальных главах удивительно реалистически описывает и обличает образ мысли и жизни правителей, придворных, духовенства и богачей, то есть тех, кто занимал господствующее положение в обществе.Многие главы в поэме посвящаются щедрости, благопристойности, воздержанности, любви, верности, преданности, правдивости, пользе знаний, красоте родного края, ценности жизни, а также осуждению алчности, корыстолюбия, эгоизма, праздного образа жизни.


Семь планет

«Семь планет» — предпоследняя поэма «Пятерицы». Это остросюжетное многоплановое произведение, в котором ход повествования перебивается семью вставными новеллами в стихах. Причем каждая из них, при ее самостоятельном характере, связана с главной сюжетной линией поэмы, в центре которой история любви шаха Бахрама Гура и невольницы по имени Диларам.


Газели

В произведениях Алишера Навои тюркский стих достиг вершин художественности, — его газели отличает филигранная обработка, виртуозная инструментовка, семантическая игра, свежесть метафор.


Стена Искандара

«Стена Искандара», пятая, последняя, поэма «Пятерицы», — объемное многоплановое эпическое произведение, в котором нашли свое отражение основные вопросы, волновавшие умы и сердца людей того далекого времени и представляет собой подлинную энциклопедию общественной жизни и мыслей эпохи Навои.Главным героем поэмы является Искандар, и почти весь сюжет произведения связан с его личностью, с его деятельностью и мировоззрением. В лице великого полководца древности Навои создает образ идеального правителя и противопоставляет его государственным деятелям своей эпохи.


Рекомендуем почитать
Кыз-Жибек

Казахская народная лиро-эпическая поэма, названа по имени героини. В переводе означает Девушка Шёлк, Шелковая девушка. Это произведение — жемчужина казахского фольклора. Казахская «Ромео и Джульетта» воспевает верность в любви, дружбе, отвагу и патриотизм. Романтический эпос, разворачивающийся в начале XVI века, когда впервые из многих степных родов и племен образовывалось Казахское ханство, записан в XIX веке. Впервые издан в 1894 году в Казани. Сегодня известно шестнадцать оригинальных версий эпоса. В 1988 году поэма была переведена на русский язык Бахытжаном Канапьяновым.


Неофициальная история конфуцианцев

«Неофициальная история конфуцианцев» является одним из лучших образцов китайской классической литературы. Поэт У Цзин-цзы (1701-1754) закончил эту свою единственную прозаическую вещь в конце жизни. Этот роман можно в полной мере назвать литературным памятником и выдающимся образцом китайской классической литературы. На историческом фоне правления династии Мин У Цзин-цзы изобразил современную ему эпоху, населил роман множеством персонажей, начиная от высоких сановников, приближенных императора, и кончая мелкими служащими.


Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Счастливая соломинка

Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.


Нефритовая Гуаньинь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Приключения четырех дервишей

ББК 84 Тадж. 1 Тадж 1П 75Приключения четырех дервишей (народное) — Пер. с тадж. С. Ховари. — Душанбе: «Ирфон», 1986. — 192 с.Когда великий суфийский учитель тринадцатого столетия Низамуддин Аулийя был болен, эта аллегория была рассказана ему его учеником Амиром Хисравом, выдающимся персидским поэтом. Исцелившись, Низамуддин благословил книгу, и с тех пор считается, что пересказ этой истории может помочь восстановить здоровье. Аллегорические измерения, которые содержатся в «Приключениях четырех дервишей», являются частью обучающей системы, предназначенной для того, чтобы подготовить ум к духовному развитию.Четверо дервишей, встретившиеся по воле рока, коротают ночь, рассказывая о своих приключениях.


Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.


Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.


Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.


Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».