Подвиги таборитов - [41]

8 мая чешские послы вернулись в Прагу. Вскоре после их возвращения сюда же прибыли уполномоченные собора. Паны-чашники и богатая верхушка бюргеров Праги доброжелательно отнеслись к приезду католических послов. Начались взаимные визиты, которые послы собора сразу же постарались использовать для агитации за подчинение католической церкви, для наговоров на таборитов и их вождей. Делегаты собора начали плести черную паутину интриг, стремясь выявить среди чехов как можно больше своих тайных сторонников и в полной мере использовать их для осуществления своих планов.

Эту коварную деятельность врагов прекрасно сознавали все лучшие сыны чешского народа. Якуб Влк, старый соратник Желивского, разоблачая подлые действия послов собора, указывал, что целью католической церкви является не заключение мира, а разжигание новой вражды, причем самих представителей собора он называл «сеятелями яда». Опасность возникновения новой войны, которую провоцировали послы собора, чувствовали и вожди таборитов. Враги же Чехии утверждали, что собор предлагает гуситам честный мир, а таборитские вожди хотят якобы новой войны. На сейме, открывшем свои заседания в июне 1433 г., с яркой речью выступил Прокоп Великий. Он выразил истинное отношение чешского народа к миру и войне. В частности Прокоп подчеркнул, что, поднимая оружие в борьбе за свою свободу, чешский народ боролся за мир и свободу для всех людей. Выступление Прокопа было проникнуто глубокой верой в справедливость народной борьбы.

В целях еще большего углубления противоречий в рядах гуситов послы Базельского собора потребовали от них точного изложения четырех пражских статей. И они добились желаемого. Магистры Пражского университета, выражая точку зрения чашников, дали такую формулировку пражских статей, которая уничтожала всю их народную сущность. Из всех статей чашники оставили без изменения фактически только одну статью о причащении под обоими видами. Остальные статьи были дополнены большим количеством оговорок, которые совершенно затушевывали их первоначальный смысл. И, конечно, табориты и «сироты» с негодованием отказались признать, что изуродованные магистрами статьи выражают ту программу, которую они вот уже в течение долгих лет с оружием в руках героически отстаивали от многочисленных врагов на полях сражений.

На заседании сейма чашники перешли к активным действиям. Они, не обращая внимания на возражения таборитов и «сирот», объявили, что если собор признает причащение под двумя видами, то в остальных спорных моментах можно будет легко договориться.

Теперь, когда полностью выявилась измена чашников народному делу, «отцы собора» решили выиграть время, чтобы дать возможность своим сторонникам в Чехии вооружиться и подготовиться к неизбежному столкновению с таборитами и «сиротами», причем теперь они возлагали надежды на союз панов юго-западной Чехии — Пльзенский ландфрид. Уже летом 1433 г. паны, входившие в ландфрид, заблаговременно начали укреплять Пльзень, завозить туда припасы и оружие.

Пока сейм вел открытое обсуждение спорных вопросов, чашники за спиной таборитов продолжали тайные совещания с уполномоченными собора. Предатели дошли до того, что осмелились публично оскорбить светлую память Яна Гуса. Некоторые из них, выступая на сейме, говорили, что, называя чехов гуситами, собор наносит им оскорбление.

Прокоп Великий заклеймил изменников, с гордостью подчеркнув, что называться гуситами — великая честь для всех честных сынов родины.

К весне 1433 г. положение восставших чехов было нелегким. Но их боевой дух не был сломлен. Они по-прежнему заставляли трепетать своих врагов. Об этом свидетельствовал славный поход чешских воинов к берегам Балтийского моря.

В конце мая 1433 г. чешские отряды двинулись на помощь Польше, которая в то время вела упорную борьбу с Орденом.

В составе гуситского войска было 750 всадников, семь тысяч пехотинцев и 350 боевых возов. Пройдя через Великую Польшу, где к ним присоединился отряд поляков, гуситское войско в начале июня вступило в пределы Новой Марки. Здесь гуситы в короткий срок заняли свыше десяти городов и местечек. Такие успехи чехов были возможны лишь при сочувствии и поддержке местного населения. В большинстве случаев именно городской плебс открывал перед гуситами ворота осаждаемых городов. Больше того, во время движения по Польше к гуситам присоединились новые польские отряды.

6 июля союзные войска подошли к первому, расположенному на захваченной Орденом польской территории городу Хойнице. Во время осады Хойнице чехи и поляки стали испытывать недостаток в продовольствии. Между ними возникли споры. Мнения разошлись: поляки предлагали довести до конца начатую осаду, а гуситы настаивали на продолжении похода. В августе осада была снята, и народные войска двинулись дальше. Взяв по пути Поплин и хорошо укрепленный Тчев, гуситы 1 сентября подошли к Гданьску.

Город Гданьск был вероломно захвачен Орденом: немецких рыцарей еще в начале XIV в. Псы-рыцари превратили его в свою опорную базу на Висле, пытаясь тем самым отрезать польские земли от моря. Население города не раз поднималось на борьбу против захватчиков. Незадолго до Балтийского похода гуситов, вскоре после славной Грюнвальдской битвы (15 июля 1410 г.), в которой объединенные силы поляков, литовцев, русских и чехов нанесли сокрушительный удар Ордену, в Гданьске вспыхнуло восстание. Хотя немецким патрициям и удалось подавить движение низов, народ все же вынудил их передать город Польше. Однако со временем патриции снова признали над собой власть Ордена. В ответ на этот коварный шаг в 1416 г. в городе произошло новое восстание ремесленников и бедноты, поддержанное крестьянами некоторых соседних сел. Восставшие заняли ратушу и монетный двор, но рыцари все же и на этот раз сумели подавить восстание. Они жестоко расправились с его участниками. В 1433 г., незадолго до прихода гуситов, в окрестных владениях Ордена вновь произошло крупное восстание крестьян. Сил гуситов и поляков было недостаточно для того, чтобы взять Гданьск штурмом — город был превращен в мощную крепость. Для ее осады по всем правилам военного искусства у гуситов также не было ни сил, ни времени. Их пушки не причиняли особого вреда стенам и башням Гданьска. Через четыре дня чехи и их польские союзники вышли к берегу Балтийского моря возле сожженного ими Оливского монастыря.