Подвалы кантовской метафизики: Дедукция категорий - [21]
2. Принципы дедукции.
Приступим к изучению первого параграфа дедукции - "О принципах трансцендентальной дедукции вообще". Именно здесь Кант определяет понятие трансцендентальной дедукции, показывает ее необходимость и упоминает о некоторых трудностях, возникающих на пути ее проведения.
Прежде всего Кант дает дефиницию понятия дедукции вообще. Он трактует ее в юридическом смысле как "доказательство права или справедливости притязаний" (А 84 / В 116; о понимании Кантом термина "дедукция" - см. статью Д. Хенриха - 12
). Трансцендентальная же дедукция имеет дело с чистыми понятиями и должна, как следует уже из одного лишь определения термина "трансцендентальный" (А 11-12 / В 25), обосновать их право на "чистое априорное применение" (А 85 / В 117), объясняя "каким образом понятия a priori относятся к предметам" (там же). Кант подчеркивает, что поскольку речь идет об априорном отношении чистых понятий к предметам, то при объяснении возможности подобного отношения ссылки на опыт совершенно бесполезны (А 86 / В 119). Трансцендентальная дедукция сама, стало быть, имеет характер априорного исследования.
Но что же требуется для искомого априорного объяснения возможности отношения чистых понятий к предметам? В каком случае его можно будет считать удавшимся? На примере пространства и времени Кант показывает, что речь здесь должна идти об априорном доказательстве необходимого соответствия чистых понятий и предметов (А 89 / В 121-122). Но если в случае с пространством и временем подобное доказательство не вызывает трудностей (поскольку пространство и время как формы чувственности составляют единственные условия, при помощи которых нам могут быть даны предметы, то a priori можно сказать, что все предметы возможного опыта будут необходимо соответствовать понятиям об этих чистых формах чувственного созерцания - А 87-88 / В 120), то когда речь идет о чистых понятиях рассудка, ситуация выглядит гораздо более запутанной.
Дело в том, что, как пишет Кант, "категории... рассудка вовсе не представляют нам условий, при которых предметы даются в созерцании; стало быть, предметы могут, несомненно, являться нам без необходимого отношения к функциям рассудка" (А 89 / В 122). Кант поясняет ситуацию на примере категории причины: "Возьмем, например, понятие причины, обозначающее особый вид синтеза, когда за некоторым А полагается согласно определенному правилу совершенно отличное от него В. A priori еще не ясно, почему явления должны содержать в себе нечто подобное (так как опыт нельзя приводить в качестве доказательства, поскольку объективную значимость этого понятия должно быть возможно доказать a priori - denn Erfahrungen kann man nicht zum Beweise anfuehren, weil die objektive Gueltigkeit dieses Begriffs a priori muss dargetan werden koennen), и поэтому a priori возникает сомнение, не есть ли это понятие совершенно пустое и не имеющее среди явлений ни одного предмета" (А 90 / В 122). Кант продолжает, указывая, что "явления могли бы быть такими, что рассудок не нашел бы их сообразными с условиями своего единства, и тогда все находилось бы в смешении (Verwirrung) до такой степени, что, например, в последовательном ряду явлений не было бы ничего, что... соответствовало бы понятию причины и действия" (А 90 / В 123).
Тем не менее, Кант дает понять, что, как ни трудно сделать вывод о том, что явления должны сообразовываться с "условиями, в которых рассудок нуждается для синтетического единства мышления" (т.е. с категориями), этот вывод все же необходим (там же). Забегая вперед, отметим, что подобный вывод будет сделан Кантом не относительно предметов чувственных созерцаний вообще, или явлений как таковых, а по отношению к предметам, данным в восприятии, т.е. к осознанным явлениям (см. напр. В 164), так что ему не придется менять позицию, обозначенную в предыдущем абзаце.
Итак, несмотря на все сложности, мы должны, по Канту, искать априорное доказательство необходимого соответствия предметов чувств и категорий, в частности, категории причины, т.е. должны осуществлять трансцендентальную дедукцию этих чистых понятий. Ну а если окажется, что подобное доказательство невозможно? Кант пишет относительно понятия причины, что "оно или должно быть обосновано в рассудке совершенно a priori, или должно быть совсем отброшено как чистая иллюзия" (Hirngesprinst - А 91 / В 123). Ясно, что в случае неудачи трансцендентальной дедукции других категорий (в действительности дедукция проводится для всех категорий сразу), их ожидает та же участь. Суммируем вышесказанное. Из параграфа "О принципах дедукции" мы узнаем, что трансцендентальная дедукция категорий должна объяснить возможность априорного отношения этих чистых понятий рассудка к предметам (А 85 / В 117), что само это объяснение должно проводиться a priori (А 86-87, 91 / В 118-119, 123), и что оно трансформируется в доказательство необходимого соответствия предметов чувств и чистых понятий рассудка или, что то же самое, в априорное доказательство объективной значимости этих понятий (ср. А 89-90 / В 122-123). Если же подобное доказательство невозможно, то категории должны быть отброшены как чистые иллюзии (А 91 / В 123; 13).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена обсуждению "трудной проблемы сознания" — вопроса о том, почему функционирование человеческого мозга сопровождается субъективным опытом. Рассматриваются истоки этой проблемы, впервые в четком виде сформулированной австралийским философом Д.Чалмерсом в начале 90-х гг. XX века. Анализируется ее отношение к проблеме сознание — тело и проблеме ментальной каузальности. На материале сочинений Дж. Серла, Д.Деннета, Д.Чалмерса и многих других аналитических философов критически оцениваются различные подходы к загадке сознания.
Мы предлагаем вашему вниманию цикл лекций "История новоевропейской философии", читавшегося Вадимом Валерьевичем Васильевым на спецотделении философского факультета МГУ в 1999 — 2000 годах. Все, что делает Вадим Валерьевич на наших глазах — предельно просто. Он, как Акопян, закатав рукава, дает нам пощупать каждый предмет. Наш Автор не допускает никакой двусмысленности, недоговоренности, неясности… Он охотно направляет наши руки, и уже и у нас что-то получается… Но как?! Этот вопрос, спустя несколько лет, заставил нас вернуться к распечаткам его лекций и снова окунуться в эпицентр европейского рационализма, ускользающая магия которого остается неодолимой и загадочной.
Сознание остается одной из главных загадок для философии и эксприментальной науки. Эта книга — попытка по-новому взглянуть па старый вопрос. Признавая успехи экспериментальных исследований сознания, автор тем не менее проводит свои изыскания и концептуальном ключе, пытаясь прояснить структуру и соотношение наших базовых убеждений о мире и о самих себе.Все мы верим в существование сознания у других людей, в то, что прошлый опыт можно использовать для прогнозов на будущее, в то, что в мире не бывает беспричинных событий и что физические объекты независимы от нашего сознания.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.