Подвалы кантовской метафизики: Дедукция категорий - [23]
Более простой эта задача выглядит по отношению к объективной дедукции: мы знаем, что она изложена "на страницах 92 и 93" (там же). Поскольку эти страницы соответствуют первому большому абзацу параграфа "Переход к трансцендентальной дедукции категорий", то можно вернуться к его рассмотрению в свете кантовских оценок, высказанных по отношению к объективной дедукции категорий.
Содержание первой части этого параграфа (вторая, иллюстративная часть была добавлена во втором издании, заменив краткое описание основных познавательных способностей, выходящее за пределы страниц 92 и 93) сводится к следующему. "Возможны лишь два случая", при которых предмет и представление "могут сообразовываться, необходимым образом относиться друг к другу и как бы встречаться друг с другом: если предмет делает возможным представление или если представление делает возможным предмет" (А 92 / В 124). Этими словами Кант начинает данный параграф. Подобное начало выглядит вполне логичным продолжением предшествующего параграфа, одним из результатов которого был вывод о том, что в трансцендентальной дедукции должно быть a priori доказано необходимое соответствие, или отношение, чистых понятий и предметов. Следующим естественным шагом может быть конкретизация условий, при которых осуществимо подобное необходимое отношение. В приведенных выше первых строках параграфа "Переход к дедукции" Кант как раз и проводит подобную конкретизацию. Предмет и представление о нем могут необходимо соответствовать друг другу в случаях, когда предмет делает возможным представление, или когда представление делает возможным предмет. "В первом случае - продолжает Кант - это отношение имеет лишь эмпирический характер". "Во втором же случае, хотя представление само по себе не создает своего предмета со стороны его бытия (dem Dasein nach)... тем не менее оно a priori определяет предмет, если только с его помощью можно познать нечто как предмет " (А 92-93 / В 125). Два необходимых условия познания предметов - созерцание, "посредством которого предмет дается", и понятие, "посредством которого предмет, соответствующий этому созерцанию, мыслится" (там же). Вполне возможно поэтому, что категории как априорные понятия могут содержать в себе условия мышления о предметах вообще (А 93 / В 126). "В таком случае они необходимо и a priori относятся к предметам опыта, так как только с их помощью можно мыслить какой-нибудь предмет опыта вообще" (там же).
Далее Кант пишет, что "все исследование" в трансцендентальной дедукции должно быть направлено на принцип, согласно которому категории признаются априорными условиями возможности опыта и его предметов (А 94 / В 126).
Перечисленные кантовские тезисы, судя по предисловию к первому изданию "Критики", содержат все необходимые компоненты объективной дедукции категорий (А XVII). Но как же с их помощью можно ответить на находящийся в "компетенции" объективной дедукции главный вопрос "что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от опыта"?
Очевидно, что ключевым местом из приведенных рассуждений Канта должно быть признано то, где говорится о невозможности создания представлениями предмета со стороны его бытия.
В данном случае термин "бытие" (Dasein) употребляется Кантом в рамках оппозиции, встречающейся еще в диссертации 1770 года (2: 285): "вещи, как они являются - вещи, как они есть" (пока этот тезис - отчасти гипотеза, и будет полностью доказан в конце настоящей главы). Термин "вещи, как они есть" (Dinge, wie sie sind) синонимичен понятию "вещи сами по себе" (Dinge an sich selbst). Это следует, в частности, из того, что Кант употребляет данные термины в идентичных контекстах (ср. напр. А 41-44 / В 59-62; А 267-268 / В 323-324). Мысль Канта заключается, стало быть, в том, что категории как один из видов представлений не могут быть условиями возможности вещей, как они есть, или вещей самих по себе. Отсюда вытекает, что категории не могут состоять в необходимом отношении к вещам самим по себе, и априорное познание последних через категории оказывается невозможным.
С другой стороны, в том же параграфе "Переход к дедукции" Кант подчеркивает, что категории вполне могут быть априорными условиями мышления о предметах опыта, являющихся нам в пространстве и времени, и что если категории действительно таковы, то они "необходимо и a priori относятся к предметам опыта" (А 93 / В 126). Из всего этого следует, что априорное рассудочное и разумное (нельзя забывать, что идеи разума как бы "вырастают" из элементарных понятий мышления, категорий - А 96; А 408-409 / В 435-436) познание может простираться не далее возможного опыта, и единственные его предметы суть явления. Таким образом, на страницах 92 и 93 первого издания "Критики" как будто содержится все необходимое для ответа на главный вопрос объективной дедукции о предметах и границах априорного познания из чистого разума и рассудка. Понятно, кстати, почему Кант называет эту дедукцию "объективной" - с ее помощью определяется, какие именно объекты могут быть познаны разумом или рассудком a priori. Вспомним, что и кантовская характеристика объективной стороны дедукции начинается словами, что она "относится к предметам чистого рассудка" (А XVI).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена обсуждению "трудной проблемы сознания" — вопроса о том, почему функционирование человеческого мозга сопровождается субъективным опытом. Рассматриваются истоки этой проблемы, впервые в четком виде сформулированной австралийским философом Д.Чалмерсом в начале 90-х гг. XX века. Анализируется ее отношение к проблеме сознание — тело и проблеме ментальной каузальности. На материале сочинений Дж. Серла, Д.Деннета, Д.Чалмерса и многих других аналитических философов критически оцениваются различные подходы к загадке сознания.
Мы предлагаем вашему вниманию цикл лекций "История новоевропейской философии", читавшегося Вадимом Валерьевичем Васильевым на спецотделении философского факультета МГУ в 1999 — 2000 годах. Все, что делает Вадим Валерьевич на наших глазах — предельно просто. Он, как Акопян, закатав рукава, дает нам пощупать каждый предмет. Наш Автор не допускает никакой двусмысленности, недоговоренности, неясности… Он охотно направляет наши руки, и уже и у нас что-то получается… Но как?! Этот вопрос, спустя несколько лет, заставил нас вернуться к распечаткам его лекций и снова окунуться в эпицентр европейского рационализма, ускользающая магия которого остается неодолимой и загадочной.
Сознание остается одной из главных загадок для философии и эксприментальной науки. Эта книга — попытка по-новому взглянуть па старый вопрос. Признавая успехи экспериментальных исследований сознания, автор тем не менее проводит свои изыскания и концептуальном ключе, пытаясь прояснить структуру и соотношение наших базовых убеждений о мире и о самих себе.Все мы верим в существование сознания у других людей, в то, что прошлый опыт можно использовать для прогнозов на будущее, в то, что в мире не бывает беспричинных событий и что физические объекты независимы от нашего сознания.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.