Подвалы кантовской метафизики: Дедукция категорий - [23]
Более простой эта задача выглядит по отношению к объективной дедукции: мы знаем, что она изложена "на страницах 92 и 93" (там же). Поскольку эти страницы соответствуют первому большому абзацу параграфа "Переход к трансцендентальной дедукции категорий", то можно вернуться к его рассмотрению в свете кантовских оценок, высказанных по отношению к объективной дедукции категорий.
Содержание первой части этого параграфа (вторая, иллюстративная часть была добавлена во втором издании, заменив краткое описание основных познавательных способностей, выходящее за пределы страниц 92 и 93) сводится к следующему. "Возможны лишь два случая", при которых предмет и представление "могут сообразовываться, необходимым образом относиться друг к другу и как бы встречаться друг с другом: если предмет делает возможным представление или если представление делает возможным предмет" (А 92 / В 124). Этими словами Кант начинает данный параграф. Подобное начало выглядит вполне логичным продолжением предшествующего параграфа, одним из результатов которого был вывод о том, что в трансцендентальной дедукции должно быть a priori доказано необходимое соответствие, или отношение, чистых понятий и предметов. Следующим естественным шагом может быть конкретизация условий, при которых осуществимо подобное необходимое отношение. В приведенных выше первых строках параграфа "Переход к дедукции" Кант как раз и проводит подобную конкретизацию. Предмет и представление о нем могут необходимо соответствовать друг другу в случаях, когда предмет делает возможным представление, или когда представление делает возможным предмет. "В первом случае - продолжает Кант - это отношение имеет лишь эмпирический характер". "Во втором же случае, хотя представление само по себе не создает своего предмета со стороны его бытия (dem Dasein nach)... тем не менее оно a priori определяет предмет, если только с его помощью можно познать нечто как предмет " (А 92-93 / В 125). Два необходимых условия познания предметов - созерцание, "посредством которого предмет дается", и понятие, "посредством которого предмет, соответствующий этому созерцанию, мыслится" (там же). Вполне возможно поэтому, что категории как априорные понятия могут содержать в себе условия мышления о предметах вообще (А 93 / В 126). "В таком случае они необходимо и a priori относятся к предметам опыта, так как только с их помощью можно мыслить какой-нибудь предмет опыта вообще" (там же).
Далее Кант пишет, что "все исследование" в трансцендентальной дедукции должно быть направлено на принцип, согласно которому категории признаются априорными условиями возможности опыта и его предметов (А 94 / В 126).
Перечисленные кантовские тезисы, судя по предисловию к первому изданию "Критики", содержат все необходимые компоненты объективной дедукции категорий (А XVII). Но как же с их помощью можно ответить на находящийся в "компетенции" объективной дедукции главный вопрос "что и насколько может быть познано рассудком и разумом независимо от опыта"?
Очевидно, что ключевым местом из приведенных рассуждений Канта должно быть признано то, где говорится о невозможности создания представлениями предмета со стороны его бытия.
В данном случае термин "бытие" (Dasein) употребляется Кантом в рамках оппозиции, встречающейся еще в диссертации 1770 года (2: 285): "вещи, как они являются - вещи, как они есть" (пока этот тезис - отчасти гипотеза, и будет полностью доказан в конце настоящей главы). Термин "вещи, как они есть" (Dinge, wie sie sind) синонимичен понятию "вещи сами по себе" (Dinge an sich selbst). Это следует, в частности, из того, что Кант употребляет данные термины в идентичных контекстах (ср. напр. А 41-44 / В 59-62; А 267-268 / В 323-324). Мысль Канта заключается, стало быть, в том, что категории как один из видов представлений не могут быть условиями возможности вещей, как они есть, или вещей самих по себе. Отсюда вытекает, что категории не могут состоять в необходимом отношении к вещам самим по себе, и априорное познание последних через категории оказывается невозможным.
С другой стороны, в том же параграфе "Переход к дедукции" Кант подчеркивает, что категории вполне могут быть априорными условиями мышления о предметах опыта, являющихся нам в пространстве и времени, и что если категории действительно таковы, то они "необходимо и a priori относятся к предметам опыта" (А 93 / В 126). Из всего этого следует, что априорное рассудочное и разумное (нельзя забывать, что идеи разума как бы "вырастают" из элементарных понятий мышления, категорий - А 96; А 408-409 / В 435-436) познание может простираться не далее возможного опыта, и единственные его предметы суть явления. Таким образом, на страницах 92 и 93 первого издания "Критики" как будто содержится все необходимое для ответа на главный вопрос объективной дедукции о предметах и границах априорного познания из чистого разума и рассудка. Понятно, кстати, почему Кант называет эту дедукцию "объективной" - с ее помощью определяется, какие именно объекты могут быть познаны разумом или рассудком a priori. Вспомним, что и кантовская характеристика объективной стороны дедукции начинается словами, что она "относится к предметам чистого рассудка" (А XVI).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена обсуждению "трудной проблемы сознания" — вопроса о том, почему функционирование человеческого мозга сопровождается субъективным опытом. Рассматриваются истоки этой проблемы, впервые в четком виде сформулированной австралийским философом Д.Чалмерсом в начале 90-х гг. XX века. Анализируется ее отношение к проблеме сознание — тело и проблеме ментальной каузальности. На материале сочинений Дж. Серла, Д.Деннета, Д.Чалмерса и многих других аналитических философов критически оцениваются различные подходы к загадке сознания.
Мы предлагаем вашему вниманию цикл лекций "История новоевропейской философии", читавшегося Вадимом Валерьевичем Васильевым на спецотделении философского факультета МГУ в 1999 — 2000 годах. Все, что делает Вадим Валерьевич на наших глазах — предельно просто. Он, как Акопян, закатав рукава, дает нам пощупать каждый предмет. Наш Автор не допускает никакой двусмысленности, недоговоренности, неясности… Он охотно направляет наши руки, и уже и у нас что-то получается… Но как?! Этот вопрос, спустя несколько лет, заставил нас вернуться к распечаткам его лекций и снова окунуться в эпицентр европейского рационализма, ускользающая магия которого остается неодолимой и загадочной.
Сознание остается одной из главных загадок для философии и эксприментальной науки. Эта книга — попытка по-новому взглянуть па старый вопрос. Признавая успехи экспериментальных исследований сознания, автор тем не менее проводит свои изыскания и концептуальном ключе, пытаясь прояснить структуру и соотношение наших базовых убеждений о мире и о самих себе.Все мы верим в существование сознания у других людей, в то, что прошлый опыт можно использовать для прогнозов на будущее, в то, что в мире не бывает беспричинных событий и что физические объекты независимы от нашего сознания.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Пушкин – это не только уникальный феномен русской литературы, но и непокоренная вершина всей мировой культуры. «Лучезарный, всеобъемлющий гений, светозарное преизбыточное творчество, – по характеристике Н. Бердяева, – величайшее явление русской гениальности». В своей юбилейной речи 8 июля 1880 года Достоевский предрекал нам завет: «Пушкин… унес с собой в гроб некую великую тайну. И вот мы теперь без него эту тайну разгадываем». С неиссякаемым чувством благоволения к человеку Пушкин раскрывает нам тайны нашей натуры, предостерегает от падений, вместе с нами слезы льет… И трудно представить себе более родственной, более близкой по духу интерпретации пушкинского наследия, этой вершины «золотого века» русской литературы, чем постижение его мыслителями «золотого века» русской философии (с конца XIX) – от Вл.
Авторы этой книги — ученые нашей страны, представляющие различные отрасли научных знаний: астрофизику, космологию, химию и др. Они рассказывают о новейших достижениях в естествознании, показывают, как научный поиск наносит удар за ударом по религиозной картине мира, не оставляя места для веры в бога — «творца и управителя Вселенной».Книга рассчитана на самые широкие круги читателей.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.
Из кн.: Афонасин Е.В. Античный гностицизм. СПб, 2002, с. 321–340.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.