Подвал - [41]

— Я тоже рад. Я сегодня скучал по вам.

С Шэннон все не так, как с другими. Она такая единственная. Это точно. С нею я… счастлив. Я чувствую вину за то, что она дороже мне остальных девушек, но с этим ничего не поделаешь. Шэннон идеальна, все женские качества в ней идеальны. Она должна жить со мной, стать моей женой — всем для меня. Она очень напоминает мне маму, поэтому поймет насчет девушек.

— Как дела на работе? — спросила она. Ее интерес неподдельный — она действительно хочет об этом знать. Это мне нравилось в ней больше всего. Она так любит людей, несмотря на то что они обходились с ней плохо. Семья отвернулась от нее, но она все равно добра и участлива.

— Хорошо, спасибо, хотя день выдался очень долгим, — сказал я, и она кивнула, играя со стебельком травы. Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться: она понятия не имеет, какая грязная эта трава, здесь может быть что угодно. — А вы сегодня чем занимались?

— Немного почитала, а потом пришла сюда.

— Как поживают остальные в хостеле? — я нахмурился, вспомнив случай, о котором она рассказала мне два дня назад: какая-то мерзкая шлюха, пытаясь украсть жалкие деньги, оставшиеся у Шэннон, ударила ее, оставив красный след на левой щеке.

Глядя в землю, она пожала плечами.

— Хорошо.

— Не пытайтесь меня обмануть! — я повысил голос. Она сжалась, а я сразу пожалел о своей несдержанности. Вырвав у меня руку, она встала.

— Мне пора, — прошептала она, обнимая себя за плечи.

Я быстро поднялся. При мысли, что она сейчас уйдет, меня охватила паника.

— Нет, Шэннон, простите. Мне не следовало так говорить. Просто не могу спокойно думать, что с вами кто-то плохо обходится. — Осторожно, чтобы не причинить ей боли, я пожал ее нежную руку. — Простите меня, Шэннон, пожалуйста.

Она улыбнулась и кивнула.

— Хорошо, прощаю. Все нормально. Не хотите прогуляться?

— Конечно, хочу.

Мы пошли по тропинке. Всякий раз мы встречались с нею в поле и потом шли гулять. Я провел ее нашим обычным маршрутом, вокруг озера.

— Прекрасный вечер.

— Да, верно, — согласился я.

— Отец, бывало, гулял со мной по вечерам, мы смотрели, как загораются звезды, — она уставилась в землю. В ее голосе звучали печаль и сожаление. Она никогда не упоминала о своей семье, только сказала, что сильно поссорилась с домашними и ушла.

— Как вы оказались здесь, Шэннон?

— Пожалуйста, не надо, — прошептала она. — Не хочу говорить об этом. — Я кивнул, подавив гнев: она не ответила на мой вопрос. Мои девушки всегда отвечают на мои вопросы.

— Послушайте, почему бы вам не пожить у меня некоторое время? По крайней мере, пока не поймете, каковы ваши дальнейшие планы.

— Спасибо, Колин, но не могу.

Я вздохнул. Ну почему она не может сделать то, что хочу я? Я к такому не привык, и мне это не нравилось.

— Не хотите поужинать где-нибудь? — спросил я, хмуро глядя на ее тонкое запястье. Обдумывая это предложение, она закусила губу. — Пожалуйста. Я угощаю. Мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились.

Широкая улыбка озарила ее прекрасное лицо, и у меня перехватило дыхание.

— Хорошо. Это было бы чудесно. Спасибо.

* * *

Мы поехали в мой любимый индийский ресторан, куда часто ходили родители, когда я был маленький. Отец любил острое и пряное и часто водил нас сюда, это было еще до того, как он переспал со шлюхой и разрушил семью.

— Столик на двоих, пожалуйста, — сказал я официанту.

Нас усадили в углу зала и принесли меню.

— Спасибо. — Когда официант ушел, оставив нас выбирать блюда, я повернулся к Шэннон. — Заказывайте все что хотите. — Она улыбнулась и стала читать меню. — Я, пожалуй, возьму тикка масала[4]. Вы уже выбрали?

— То же, что и вы, — ответила она.

Я закрыл глаза. Ты создана для меня, Шэннон.

— И давно вы занимаетесь бухгалтерией?

— О! — Я был приятно удивлен таким личным вопросом. — Около пяти лет. А вы чем занимались до ссоры с семьей?

— Работала в том же ресторане, что и мама. Отец остался без работы, нужны были деньги, поэтому я бросила колледж и пошла работать. — Она нахмурилась. — Отцу всегда не хватало денег.

Что бы это значило? Судя по ее рассказу, отец — человек не особенно приличный. Мужчина должен заботиться о своей семье, а не наоборот. Мне хотелось выведать у нее побольше, но я боялся, что она замкнется. Чтобы узнать друг друга, нужно время, а времени у нас много.

Мы разговаривали свободно, без напряжения, даже во время пауз, и я понял, что принял правильное решение: в хостел она сегодня не вернется. Я уже сбился со счета, сколько раз за этот вечер она заставила меня улыбнуться или рассмеяться — а я не смеялся уже много лет. Шэннон — мое будущее, мой единственный шанс. Чтобы убедить ее, что я — лучший из тех, кто мог бы о ней заботиться, у меня остается еще дорога до хостела. У нас все может получиться. Я принесу ей столько же счастья, сколько она — мне. Так я сказал себе.

Придержав дверь ресторана, я пропустил ее вперед. Наши руки соприкоснулись, и у меня перехватило дыхание, как от электрического разряда.

— Спасибо за ужин, Колин, — проговорила она. Ее прекрасные щеки слегка порозовели.

— Пожалуйста. Это я должен вас благодарить. — Действительно благодарить должен я. Никогда не подозревал, какое это счастье — угостить ужином девушку, которая тебе нравится. А, казалось бы, такое обычное дело! Сколько таких случаев я упустил за все эти годы?! Не то чтобы ничего подобного я никогда не испытывал, но мне ужасно хотелось сохранить это чувство. Мне отчаянно хотелось, чтобы Шэннон дала нам шанс.