Все началось с совпадения. Не с такого, конечно, зловещего, чтобы можно было почувствовать, будто кто-то прошелся по твоей могиле. Но это потом я поняла, что телефонный звонок, раздавшийся поздним летним вечером, вовсе не был таким уж неожиданным, хотя тогда он заставил меня затаить дыхание. И, разумеется, с него-то все и началось — все то — ужасное, что случилось потом…
В тот день я решила наведаться в редакцию — хотя по вторникам я делаю это редко. Для середины сентября жара стояла адская, и было бы куда приятнее остаться дома, просто посидеть на балконе своей квартирки в Гринвич-Виллидж, потягивая ледяной чай. Если бы не наш новый заместитель редактора, Валери Кроуи. Она появилась у нас недавно и кипела такой энергией, что это мало у кого не вызывало непреодолимого желания вколоть ей хорошенькую дозу транквилизатора. Но как бы то ни было, я подумала, что неплохо было бы заявиться к ней для личной встречи. Мои статьи проходили через руки главного редактора, однако задания и идеи для воплощения исходили от его заместителя. А поскольку вторник в редакции — день относительно спокойный, я была почти уверена, что пара минут для меня у нее найдется. С утра в редакции почти никого.
Я — Бейли Уэггинс, сотрудник журнала «Базз» — одного из тех глянцевых еженедельников, которые в наше время стали для женщин моложе тридцати пяти чем-то вроде наркотика. В отличие от многих своих коллег я не обмусоливаю неудачные браки и не смакую диеты изнуряющих себя голодом моделей. Мой хлеб — знаменитости, попирающие закон, в чем бы это ни выражалось. Один швырнул мобильником в клерка отеля, другой нанял киллера, дабы избавиться от жены…
Могла ли я вообразить, что польщусь на все это? Окончив колледж, я десять лет отдала криминальной хронике, но в начале лета мне подвернулась эта вот работенка: любопытство и потребность в регулярном заработке побудили меня не погнушаться ею.
— Правонарушения в среде богатых и знаменитых — это что, отдельная отрасль журналистики? — спросила меня мама, словно мои нынешние изыскания — в одном ряду с манипуляциями нейрохирурга и исследованиями астрофизика!
Однако поначалу мне пришлось туговато. Что я знала о знаменитостях? Так, отлавливала кое-какие слухи о самых ярких из них — Брэд, Анджелина, Гвинет… А чем еще можно себя занять на сеансе педикюра? Но в том, что касается «основного массива» объектов моих наблюдений, я была поразительно невежественна. И еще не одну неделю с момента прихода в «Базз» искренне полагала, что Джейк Гилленхал и Орландо Блум — это одно и то же лицо. Впрочем, сориентировалась я довольно быстро и, к своему удивлению, начала находить настоящее удовольствие в этой своей работе, отнимающей к тому же всего два-три дня в неделю. Звезды не только живут на широкую ногу — они и безобразничают с космическим размахом. И, оказывается, писать об этом — чертовски занимательно.
К тому же выгодно. В ноябре маленькая издательская компания выпустила отдельной книгой сборник моих очерков — под заглавием «Злые мужчины и жестокие женщины». Неплохой пиар!
Коридоры «Базз», когда я вышла из лифта, были пустынны и безмолвны — но по крайней мере в них царила благословенная прохлада, словно температура воздуха решила не подниматься здесь выше восемнадцати градусов. Шагая по огромному, похожему на трубу коридору, куда выходят двери почти всех кабинетов, я кивнула одному-двум сотрудникам. Мой рабочий стол занимает место в боксе с кодовым названием «Гараж». Тут сидят преимущественно репортеры и младшие редакторы. По соседству с ним — отделы дизайна и выпускающей редакции. Старшим редакторам в передней части здания отведен кабинет с огромными окнами. Рядом с моим рабочим местом — стол ответственного секретаря Джесси Пендерграсс и стол Лео Церна, нашего фотографа. Для него не нашлось закутка в отделе дизайна. Сейчас в «Гараже» сидел один Лео, Джесси на месте не было.
— Привет, — говорю я, закидывая сумочку и портфель на стол. Лео отрывается от экрана компьютера и поворачивает голову в мою сторону.
— Чем обязаны такой чести? Вот уж не ожидал тебя увидеть.
— Несколько дел, которые нужно закончить. Джесси здесь?
— Еще нет. Я слышал, вчера она жаловалась кому-то по телефону, что ее не устраивает линия бикини и она должна серьезно этим заняться.
— Есть какие-нибудь новости?
— В общем, нет. Ах да! Был сегодня утром небольшой скандальчик. Ты в курсе? Кто-то из наших написал, что Бритни Спирс похожа на компьютерного гоблина.
— Нет, не слышала. Но мне нравится.
— Так вот — позвонили Нэшу. Шерсть так и летела! Нэш Нолан — наш главный редактор. И это его шерсть летела?
— Звонил представитель Бритни?
— Компьютерщики! Они утверждают, что их гоблин не имеет с ней ничего общего.
— Очень смешно. А ты чем занят?
Я подошла к его столу и посмотрела на экран: молоденькая блондинка, сидя на открытой террасе ресторана, жует жареный картофель. Причем ее набитый рот очень напоминает переполненную бельевую корзину.
— Господи, негде бедным девочкам спрятаться от папарацци! — не удержалась я.
— Тот, кто сделал этот снимок, не считает себя папарацци, — заметил Лео. — Ему просто интересно, что едят знаменитости!
