Подсолнух и яблоки - [7]
Мне бы ехать домой, проявлять, смотреть, что и как, — но я сразу сказал — режь меня, два дня — не меньше. Келли кивнул. Время шло к полуночи, но мы оба были немного на взводе, а он еще и от табака — и дорога нам была в «Апельсин», мы и не сговаривались.
Келли посигналил бармену, и ему принесли кофе с виски, но не дамский айриш, со сливками наверху, а просто пополам — без сахара и молока. Келли прихлебывал и щурил воспаленные глаза, а я для чего-то заказал пива и теперь с отвращением смотрел на высокую пену «Стеллы». Так мы сидели, помалкивали, и я сдался — или будем молчать о нем, или заговорим.
— А ты — давно его знаешь?
— Давно. Слушай, купи мне сигарет.
— Почему я?
— Я на них уже смотреть не могу…
— А курить будешь? Чудак ты.
— Давай, Бо Финне, слушайся старших. На вот.
Я слез с табурета.
— Ладно. Каких тебе?
— Все равно. Только покрепче и не женские.
Я проторчал у автомата минут пять, выбирая покрепче и не женские, потому что на «Премиум» явно не хватало, а поганые «Кармен» без фильтра я из одного человеколюбия покупать бы не стал. Вернувшись, заподозрил, что Келли просто меня отсылал подальше, потому что он быстренько отошел от стойки с телефоном. И — чокнутый, ей-Богу, — все-таки закурил, уставился сквозь дым прямо в душу. Уж не прикидывает ли виды на меня? Вот чего бы совсем не хотелось… Но Келли не прикидывал. Хорошее у него было правило — если знал, что товарищ не склонен, то и не пытался. Правда, после сегодняшнего — как бы не передумал. Нет уж, извини, наваждения — это одно, а по жизни…
— Ты не расстраивайся, — Келли заговорил тихо, голос у него сел от курева и виски. — Это все так. Все, кто его в первый раз видит.
— А во второй?
— И во второй. И всегда.
— Он модель?
Келли покачал головой.
— Писатель. Что, не веришь? Думаешь, у писателя перо за ухом, седалищная мозоль и нимб?
— Да ничего я не думаю. А что он пишет?
— Так… Классные вещи… А что снимается — это тоже… для удовольствия и чтобы мне помочь. Он хороший друг… Я тебе дам почитать, если хочешь, или сам у него попроси.
— А разве я его увижу еще?
— Почему нет?
— Не знаю… Как-то он… Как ангел. Разве люди такие бывают?
— Бывают, Бо Финне. Это ты хорошо сказал — как ангел. Или как фьярши, знаешь, кто такие?
— Не от мира сего?
Келли снова кивнул и допил кофе. И тут же показал сонному бармену — повтори.
Я подумал и сказал:
— И я еще… знаешь, как это — что такой парень — гей? Я бы никогда не поверил…
— Отчего же? — отвечал Келли, вкручивая недокуренную сигарету в пепельницу. — Я, например, с ним спал.
— И… как? — Богом клянусь, ничего другого у меня не вырвалось.
Келли ткнул в губы окурок, спохватился, чиркал зажигалкой, затянулся все-таки и стал смотреть уже не на меня, а на дым, как он тяжко всплывает кверху.
— Любовник он замечательный, если ты это имеешь в виду. Но, наверное, не это. Видел Хайме? Вот кто счастливчик. Черт, что-то меня совсем развезло — что он там, мензурки перепутал?
Келли взглянул на меня мутно, было похоже, что он вправду пьян — от усталости или от тоски.
— Я бы его убил, этого Хайме. Только смысла нет.
— Почему? — я тоже порол чушь, дальше — больше, но сил не было перестать.
— Ха! Потому что тут уж ничем не поможешь. Ладно, я… болтаю всякую хрень. Не слушай, — и он стал пить свою адскую смесь, как теплое молоко, большими глотками. — Лус… Так уж вышло. Он — верный… Не то что некоторые.
— Подумаешь… — от «Стеллы» не опьянеешь, но я тоже устал до синевы в глазах, и охмелевший Келли казался мне теперь братом по несчастью. — Ну, не ангелы мы с ним… — зато ты можешь выбирать…
— Ничего ты не понимаешь, Бо Финне, — горько отвечал Келли и поднялся, сунув деньги под блюдечко. — Ты еще маленький. Жизнь… короткая. Но можно быть верным. А можно быть шлюхой. Вот я и… Ладно. До завтра… то есть, ну, ты понял. Позвони, когда напечатаешь…
Так я познакомился с Лусом. Келли сказал, что снимки пошли на ура, но больше снимать Симона не пришлось. Встречались по другим делам, потому что теперь уже Лус нашел мне кусок работы у своих знакомых — в каком-то ансамбле народной песни, где на флейте играл тот самый Хайме. Я им помогал оформлять альбом, делал постеры — было весело и немного страшно, — а ну, как они у меня на глазах истекут голосами, как кровью, — но, конечно, обошлось… Однажды я набрался нахальства и попросил у него что-нибудь почитать — и пропал совсем, потому что Лус, один Бог знает, как — писал обо мне. Короткими стихами в четыре строчки. Рассказиками в пять. Я читал и представлял его лицо — ясное и спокойное, читал и думал — эти глаза видят не то, что можно увидеть даже из самой высокой башни, если это не сны, не трава — то как это? Откуда? Почему обо мне? Если бы меня уже тогда спросили, я бы сказал — люблю. Если бы он позвал меня — я бы не сомневался ни секунды, и мне не было страшно. Может быть, потому что я знал — он не позовет.
Потом как-то все наладилось, и я привык — сам себе удивлялся, например, девушке своей не сказал ни слова, она и не догадывалась, по-моему, какие меня одолевали страсти… А еще потом неугомонный Келли снова затащил меня в «Апельсин» — показать, в какую, по его словам, фейри влюбился Лус. Наверное, бедняге очень хотелось в это поверить — что Лус пусть и не такой уж, как он сам, но все же не верный настолько… Женщина была, правду сказать, очень красивая, может быть, тоже с ирландской кровью — рыжеволосая, отчего Келли ее феей и назвал… Но я разглядел, как она на него смотрела — да так же, как и я сам. Как Келли. А Лус был спокоен, и чуточку лишь печалился, глядя на золотые волосы… Я хотел было высказать Келли все, что я насчет этого думаю, но только взглянул на него — увидел настоящее горе, какого никакими словами не отрезвишь и не разведешь, вот и промолчал. Жизнь короткая…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Десять лет назад украинские врачи вынесли Юле приговор: к своему восемнадцатому дню рождения она должна умереть. Эта книга – своеобразный дневник-исповедь, где каждая строчка – не воображение автора, а события из ее жизни. История Юли приводит нас к тем дням, когда ей казалось – ничего не изменить, когда она не узнавала свое лицо и тело, а рыжие волосы отражались в зеркале фиолетовыми, за одну ночь изменив цвет… С удивительной откровенностью и оптимизмом, который в таких обстоятельствах кажется невероятным, Юля рассказывает, как заново училась любить жизнь и наслаждаться ею, что становится самым важным, когда рождаешься во второй раз.

Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Люси и Гейб познакомились на последнем курсе учебы в Колумбийском университете 11 сентября 2001 года. Этот роковой день навсегда изменит их жизнь. И Люси, и Гейб хотят сделать в жизни что-нибудь значительное, важное. Гейб мечтает стать фотожурналистом, а Люси – делать передачи для детей на телевидении. Через год они встречаются снова и понимают, что безумно любят друг друга. Возможно, они найдут смысл жизни друг в друге. Однако ни один не хочет поступиться своей карьерой. Гейб отправляется на Ближний Восток делать фоторепортажи из горячих точек, а Люси остается в Нью-Йорке.

Три женщины-писательницы из трех скандинавских стран рассказывают о судьбах своих соотечественниц и современниц. О кульминационном моменте в жизни женщины — рождении ребенка — говорится в романе Деи Триер Мёрк «Зимние дети». Мари Осмундсен в «Благих делах» повествует о проблемах совсем молодой женщины, едва вступившей в жизнь. Героиня Герды Антти («Земные заботы»), умудренная опытом мать и бабушка, философски осмысляет окружающий мир. Прочитав эту книгу, наши читательницы, да и читатели тоже, узнают много нового для себя о повседневной жизни наших «образцовых» северных соседей и, кроме того, убедятся, что их «там» и нас «здесь» часто волнуют одинаковые проблемы.

Роальд Даль — выдающийся мастер черного юмора и один из лучших рассказчиков нашего времени, адепт воинствующей чистоплотности и нежного человеконенавистничества; как великий гроссмейстер, он ведет свои эстетически безупречные партии от, казалось бы, безмятежного дебюта к убийственно парадоксальному финалу. Именно он придумал гремлинов и Чарли с Шоколадной фабрикой. Даль и сам очень колоритная личность; его творчество невозможно описать в нескольких словах. «Более всего это похоже на пелевинские рассказы: полудетектив, полушутка — на грани фантастики… Еще приходит в голову Эдгар По, премии имени которого не раз получал Роальд Даль» (Лев Данилкин, «Афиша»)