Подорожники - [26]
Можно было рассказать о том сокровенном, что она думала-передумала. Шукшин – писатель хитрый. Он поднял пласт сатиры. Его нужно не просто читать, а расшифровывать. С наскока и набега не поймёшь, что он хотел сказать, кого обличил своим точным и крепким словом.
Надежды на примирение не было. Они, молча, ехали в одном купе. И можно было протянуть взволнованную руку, чтобы дотронуться до неспящего соседа для установления прежних отношений, но никто это не делал. Ночь скакала по лесополосам, по взгоркам и речкам, корчилась, порванная на куски электровозами и гудками. Редкие огоньки, закрываемые колками, проносящимися составами, походили на чьи-то сигналы.
СОН
Ещё недавно я не верил снам. Людей, которые снами своими и чужими интересуются, не то, чтобы не уважал, а жалел их, будто они дети, верящие сказкам в Деда Мороза. После одного неприличного случая сознание моё развернулось к этим явлениям на сто восемьдесят градусов, если не сказать прямо, то стало диаметрально противоположное. Сонник не купил, но есть упорное намерение разобраться, что и почём.
Дело происходило на старом диване, когда телевизор говорил о том, что технику лучше покупать в Германии, а не делать свои комбайны, так как они всеравно будут плохими. Заснул от такой гордости за своего производителя, который ничего не может, кроме ракет и пулемётов.
Привычка была – ночь подступает, меня тянет под одеяло. Иногда раздеваюсь. Фуфайку снимаю, если топят прилично, а чаще, в пимах вползаю под матрац, который наброшен поверх одеял, как средство индивидуальной защиты от низких температур. Бабушка моя уехала нянчить очередную внучку, а я с Дёмой живу. Котиком нашим.
Сплю. Самостоятельно сон вижу. Хотя он мне и не нужен. Я его не заказывал. Смотрю на себя, как бы со стороны. С пакетом за хлебом шпарю. В холодильнике – ни единого куска. Почему в холодильнике? Аппарат гавкнул давно по причине неважного питания и токоснабжения. Сосед мне объяснил, что в розетке у меня низкие стандарты тока. Дошлый мужик. Замерил напряжение во всех комнатах и даже в сенках. Везде оказалось сто восемьдесят пять вольт. Говорит сосед озабоченно, что ток где-то блуждает в проводах, поэтому ко мне приходит не весь, а только его остатки. А нужно его мне двести двадцать. Где остальные брать, не сказал сосед.
Холодильник гудел уже полгода не своим голосом. Подпрыгивал, чтобы нужные обороты в своём нутре набрать, но не мог. Чем я ему помогу? Он не выдержал. Правда, ему было почти тридцать лет. Мы с ним сдружились. Он честный был. Я это понял с первых лет нашего знакомства. Положу на полку банку кильки. Так она и лежит. Не теряется. Положу в морозилку две камбалы. Через неделю открываю дверку. Все рыбы на месте. Не теряются в процессе хранения. Не газ. Не Украина.
Теперь в холодильнике храню крупу, хлеб и вилки с ложками, чтобы не пылились, потому, как начинаешь из печки доставать золу и шлак, пыль поднимается. Газ только до Европы успели дотянуть, а до нашего посёлка не дотянули немного, трубы кончились. Горох и перловка долго хранится, но чаще всего в холодильнике у меня хлеб ночует. Не перемерзает, как вода в унитазе. Летом не сохнет под солнцем. Не успевает.
О чём это я? Ага иду. А тут на дороге дождь налил лужи. Во всех ямах вода. Хотя и дистиллированная, но по причине частого проезда гужевого транспорта далеко не прозрачная. Не успевает отстояться. Телеги – туда-сюда Лошади – шмяк, шлёп. А тут машина с колёсами по бокам шибко скачет. По ямкам-то заскачешь. Вижу, что я хочу увернуться от автоколёсных брызг, а не выходит. Во сне. Ноги ватные. Матрацем, отдавленные с зимы. Короче говоря, обдало меня этой жидкой смесью. Был бы у меня платок или полотенце. Нет ни того, ни другого. Насморка у меня и во сне не было ночей пять или больше. С месяц. Вытираю всю морду пакетом. Видимость плохая, надо сказать, но вижу чем-то, что ко мне шофёр бежит с тряпкой. Оно и понятно. Внизу переднего стекла у него фанерка, поделённая на четыре ровных квадрата чем-то довольно красным. Между квадратиками одинаковые зазоры.
Шофёр извиняется, дескать, одну ямку объехал, а две другие под колесо сунулись. Их же не видно. Правильно. Под водой никто их не смог бы заметить. Тряпка хорошая. Мягкая. Жёсткой – кто машину обтирает. Можно поцарапать краску, и лицо, вытирая. Не царапает. В магазин захожу. Продавщица кому-то пива нацеживала в пузырь капроновый. На меня поглядела и стала плавно приседать на пол. Бабки – в крик. Бегут к двери. Орут не по-старушечьи. В витрину глянул и обомлел. Морда у меня чужая. Не моя – и всё. Шарю – моя. Гляжу – чужая. Чёрная вся. Даже язык почернел.
Проснулся срочным порядком. Сердце колотится. Вроде вчера и не принимали с Петровичем, а настроение грустное. Пошёл за хлебом. Обедать надо. Закоренелая привычка. Не привычка, атавизм какой-то. Как день, так обедать тянет с кем-нибудь. На хлеб набралось, а на пиво не набирается. По-другому стал считать. На пиво хватает, а на хлеб – никак не насчитал. Если б отрезали куска два, а то ведь, говорят, дескать, не в городе, перетопчешься.
Думаю интенсивно всеми органами, а вдруг на дороге найду как – нибудь нечаянно рублей три или два. Банку взял, иду за хлебом. Про сон забыл свой. Иду себе, под ноги старательно взираю глазами. Стал от дома, где телефон на стене нарисован, к магазину торопиться, дорогу переходить. Перехожу. Пацан какой-то рядом шёл спокойно. Вдруг его не стало. За меня забежал зачем-то. Чего, думаю, нашёл? Вот эта машина с фанеркой за стеклом, поделённой на четыре квадрата. Как ухнет она колесом в асфальтовую колею. Брызги выше банка, наверно, взвихрились. Жду тряпочку. Не видать же ничего. А пацан наперёд слышу, забежал, что-то промчалось за спиной. Пацан весь сухой, а у меня и передняя часть мокрая и задняя замоченная до самых калош.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта повесть публиковалась несколько раз. Я её переписывал, переделывал, что-то убирал, что-то добавлял. Изменял и название — «Далеко от войны», «Пряничная кружка», «На маленькой станции». Новое название, мне кажется, более точное. Если Вы не согласны, то напишите, как бы вы назвали её. Я — исправлю. Нынешнее современное средство общения нам позволит это сделать.В детстве я дружил с девочкой Олей. Теперь не могу точно сказать, была ли она эвакуирована из Ленинграда, спросить не у кого. Умерла. Нет наших мам. Умерли тёти и дяди-фронтовики, водившие мимо нашей маленькой станции железнодорожные составы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дело сразу назвали «дохлым», так как подобных акций происходило много, но редко расследования доходили до логического конца. Но были силы, которые во что бы то ни стало желали наказать убийц.
Жил в посёлке парень, не от мира сего, но никто не мог одолеть в шахматной игре. Вошёл Лёня перед киносеансом в форме фашистского офицера с автоматом. Деревянным. «Коммунисты есть?! Встать!» Встали двое. Первый секретарь райкома партии был срочно информирован о «шутке». Те, коммунисты, которые не встали, постояли на ковре. Фельетон в печать не пошёл. В КПСС не вступил, хотя редактор требовал, чтобы беспартийные журналисты вступили в ряды. Установка была такая свыше. В декабре и в феврале ходил в райком партии, но мне отвечали, что лимит на «штиблетников», тоесть – интеллигенцию, кончился.
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.