Подари мне горы! - [18]

— О, мой мальчик! — тихо всхлипнула Дженнифер и, к удивлению Бардалфа, неожиданно обняла сына и как-то неуклюже прижала его к груди, что-то нашептывая ему на ухо и совсем не стесняясь слез, хлынувших из ее глаз.

Бардалф поднялся и приготовил еще две кружки чая. Ему было больно смотреть, как Дженнифер укачивала сына и пыталась сдержать слезы, градом катившиеся по ее лицу.

Ей и Энди нужны были любовь и поддержка. Им нужен был человек, который бы вселял в них уверенность и веру в себя, а не грозил выселением из дома, где они родились и безвыездно прожили вдвоем все эти годы вплоть до его внезапного появления в особняке. Бардалфу вдруг стало противно от одной только мысли о том, что он пытается застращать и выгнать из «Монтрозского угла» ни в чем не повинную мать с ребенком. Эта мысль резко пошатнула его стоическое отношение к жизни и на несколько минут вызвала в душе эмоциональное потрясение. Он вспомнил испытания, перенесенные им в этом же доме полтора десятка лет назад.

Сразу, как только они с матерью въехали в особняк, он стал предметом злобных преследований со стороны Юджина Кеттла. Одновременно ему приходилось терпеть всевозможные оскорбления, плевки и побои от старшеклассников школы, куда его устроили учиться. Но он ничего не мог сделать, чтобы противостоять издевательствам и унижениям, которым его подвергали разного рода подонки и тупицы. Полная беспомощность сокрушала Бардалфа и вызывала в нем приступы жуткой ярости.

Ярость бушевала в нем и сейчас, когда он видел, как тяжело страдал не повинный ни в чем Энди. Бардалф готов был растерзать всякого, кто проявил к нему такую жестокость. Его сердце обливалось кровью и при виде плачущей Дженнифер…

Ему хотелось обнять их обоих и приласкать. Хотелось сказать, что он поможет им решить все их проблемы. Хотелось, чтобы они улыбнулись и поверили ему.

Неожиданно Бардалф почувствовал, что его трясет, хотя и не знал, отчего — то ли от эмоционального напряжения, то ли от опасения за судьбу бедняжки Дженнифер и ее беззащитного сына. Но одно он знал сейчас точно: его планам по выселению их из особняка в ближайшее время не суждено сбыться.

Его засасывала какая-то опасная трясина. Или он шел по зыбучим пескам? Ему было трудно уживаться со многими людьми, находившимися рядом. Их мелочность и неукоснительное соблюдение тысяч ничтожных «правил жизни» раздражали его. Ему трудно, почти невозможно будет жить в одном доме с людьми, привыкшими к «определенному укладу». И тем не менее, это не сокрушило его решимость повременить с изгнанием Дженнифер и Энди из насиженного гнезда. Ему стало казаться, что их судьба не безразлична для него. Бардалф сделал глубокий вдох и задумался о том, что для человека, ценящего личную свободу превыше всего, слишком сочувственное отношение к судьбам других людей может оказаться чреватым слишком обременительными последствиями.

4

— Энди, мы должны сообщить в школу, что ты сейчас находишься дома, — сказала Дженнифер. — Иначе там начнут беспокоиться.

— Это можно сделать по телефону. Позвони туда сразу после обеда, — предложил ей Бардалф.

— У нас нет телефона, — отрезала она, когда он удивленно поднял одну бровь. — Слишком дорогое удовольствие. Придется идти в школу пешком…

— Но это же смешно, — не желал соглашаться с ней Бардалф. — Тебе придется отшагать туда и обратно четыре мили! В крайнем случае можешь воспользоваться моей машиной.

— Мама не умеет водить, — заметил Энди.

— Может, мне надо заняться ее обучением? — с ухмылкой буркнул мужчина.

В кухне вдруг стало тихо. Дженнифер вся сжалась и непонимающе уставилась на него. Его ремарка, очевидно, показалась ей оскорбительной — дескать, какое уж тут вождение в таком возрасте!

Но Энди воспринял слова Бардалфа с энтузиазмом. Ему всегда очень хотелось, чтобы его мать не плелась в хвосте прогресса человечества и получила хотя бы водительские права. Дженнифер стало грустно. Какой был смысл приобретать эти права, если она не могла позволить себе купить машину?

— Ма, ты не проговорись в школе, что добиралась пешком, — обеспокоенным голосом попросил ее сын.

— Не волнуйся, сынок. Я не скажу ничего такого.

Переметнув взгляд с Энди на Бардалфа, она заметила, что его глаза потеплели, и это на мгновение сбило ее с толку.

— Над тобой в школе тоже издевались, — сказала она ему приглушенным тоном, вспомнив, что Бардалф часто приходил домой в разорванной одежде, с синяками и ссадинами. Он всегда признавался тетушке Берте, что опять подрался, но никогда не жаловался, не просил ее заступиться за него. И вдруг в один день преследования его прекратились. — Но что же произошло потом? Почему к тебе вдруг перестали приставать?

— Я не хотел, чтобы в наши разборки вмешивались взрослые, — спокойно ответил он. — Но это был способ, который я выбрал сам, чтобы покончить с издевательствами над собой. У других могут быть другие способы. Общего решения этой проблемы, с которой сталкиваются многие подростки, не бывает. Иные дети не в состоянии справиться с ней одни, без посторонней помощи… Энди, если ты считаешь, что должен из жертвы превратиться в победителя, тогда действуй, придумай что-то. Найди свой способ борьбы.