Под тремя коронами - [126]

— Что случилось? Говорите откровенно, всю правду…

Переглянувшись с королевой, Лаский сказал:

— Ваше королевское величество, мы тоже посчитали, что ты должен знать все… До нас дошли слухи, и, похоже, они подтверждаются, что полчища сыновей Менгли-Гирея появились в княжестве. То ли уговоры Москвы, то ли нетерпение обогатиться за счет Великого княжества, а скорее и то и другое, подействовали на крымчаков. Татарские отряды под руководством сыновей хана Бетти и Бурнаша напали на Литву и начали ее страшно пустошить. Некоторые поветы татары привели в трепет. Они дошли до Слуцка и Клецка и направляют загоны все далее и далее по территории княжества, в том числе на Новогрудок и Лиду.

Александр раздраженно спросил:

— Вы проверили эти сведения? Или эта новость прямо с хвоста сороки?

Затем, помолчав, он устало сказал:

— А ведь Литва, как и Русь, еще не успели оправиться от прошлогоднего татарского разорения…

Он вспомнил, как ранней осенью 1505 г. крымские татары появились близ Слуцка и Новогрудка, тучами выпуская на города свои певучие стрелы. Бывшую столицу Великого княжества защитил энергичный наместник Альберт Гаштольд. Татары жестоко разорили окрестности, но на тот раз защитники отдельных городов оказались способны согласовать свои действия. Гетман Станислав Кишка, Юрий Немирович, слуцкий князь Симеон, объединив свои силы вместе с Гаштольдом, разбили татар и освободили угоняемых в рабство жителей княжества. От слуцкого замка татары были отбиты его гарнизоном. При этом отвагу в воинов вселяла незадолго перед этим овдовевшая слуцкая княгиня Анастасия.

Освобождаясь от полузабытья, великий князь продолжил:

— Тебя, канцлер, прошу подготовить указ короля о посполитом рушеньи… И да осуществится божье: тот, кто сеет ветер — пожнет бурю…

В тот же день указ был издан. Но крамольная шляхта и паны и в эти дни горя и бедствий для страны не двинулись с места, крича и требуя, чтобы сам король стал во главе войска. Однако, несмотря на крамолу и измены, Елена собрала вокруг себя всех преданных королю людей. Вместе с Ласким и Глинским было решено поднять на ноги больного мужа и ехать в Лиду, на сборный пункт ополчения, то есть посполитого рушенья. Это совпало и с намерением самого Александра, чувствовавшего, что дни его сочтены. И он решил созвать сейм в Лиде и передать власть Сигизмунду. Самый молодой из Ягеллонов и сам заявлял себя в роли носителя вотчинных прав на Великое княжество Литовское. Радой панов он также условно признавался преемником бездетного Александра. Еще в декабре 1505 г. молдавские послы получили охранную грамоту от имени Александра и Сигизмунда.

XXX

Короля в Лиду сопровождала жена, Лаский, епископ Войтех Табор, Ян Заберезский и вся королевская свита. В этом городе находился надежный, с крепкими стенами, замок, построенный почти за двести лет до этого Гедимином. В нем король и остановился — в одной из башен верхнего этажа, где находилась зала и соответствующие покои. Даже обессилев, Александр стремился рассказать Елене о замке и о городе, который был весьма древним поселением и располагался на рубеже собственно литовских и славянских земель, на границе расселения черноруссов и дайновов. Город играл значительную роль в исторических судьбах Великого княжества. Александр рассказал, что замок был построен Гедимином на насыпной горе высотой до четырех саженей, окруженный с трех сторон водой, а с четвертой — глубоким рвом. Здесь же, внутри замка, построена была и православная церковь. Лида была уделом Ольгерда, Ягайло и Витовта. Последний, приняв под свое покровительство хана Золотой Орды Тохтамыша, назначил Лиду для его местопребывания. Три года хан жил здесь в особом доме, сохранившем на долгое время название Тохтамышева двора. Потом хан Кипчакской орды Хаджи-Гирей почти десять лет был здесь старостой, пока при содействии великого князя Казимира не возвратился на ханский престол.

Рассказав все это, Александр так устал, что едва мог говорить, но продолжил:

— В пяти верстах от Лиды, в имении Домбровка, находится дворец любимца Ягайло Войдылы, женатого на сестре великого князя Марии и казненного Кейстутом за то, что сеял вражду между ним и Ягайло.

Здесь, в Лидском замке, в волнении и беспокойстве, душевных страданиях и мучениях Александр провел несколько дней. Король мучился от сознания, что войско собирается медленно, что невозможно самому сесть на коня. Сюда до него доходили известия о приближении татар. Не скрывали от короля и то, что их передовые отряды уже показывались в виду самой Лиды.

Елена, на глазах терявшая в лице мужа свою основную защиту и опору, впала в смятение. Да еще здесь, в Лиде, в окружении крамольного панства, щеголявшего своей независимостью и свободой, и фанатичных католиков, всегда относившихся с нескрываемой враждебностью к великой княгине и королеве. Елена вспоминала, как не единожды писала отцу, что не боится притеснений, пока жив муж. А теперь дни мужа сочтены, да и пожаловаться некому: отец уже предстал перед Господом Богом.

Однако мужественное поведение умирающего короля и его верной жены пристыдило шляхту и магнатов и заставило явиться в ополчение. Оно, наконец, собралось под стенами замка, а затем отогнало от стен Лиды шайки татар и принесло на своих пиках в качестве трофеев татарские головы. Этот успех не только обрадовал короля и королеву, но ободряюще подействовал на всех: ряды ополченцев увеличивались, устанавливались дисциплина и послушание.