Под солнцем Севера - [52]

Добыть песца иначе нелегко. На фоне белоснежной тундры он в своей защитной зимней шубе неразличим даже. в десяти шагах. Поставленный капкан заносит снегом, а если иногда и попадет добыча, то не обрадуешься: прожорливые звери не пощадят попавшего в беду песца и оставят только его кости да пушистый хвост.

Поставили палатку на галечнике. Обследованием тундры занялись спозаранку. В полдень пригрело солнце — постоянный свидетель нашей ночной и дневной жизни. Наступила редкая в высоких широтах жара — около тридцати градусов. Нижние слои воздуха, — неравномерно нагретые, как бы струились. Отдаленные холмы казались оторванными от земли — они словно висели в воздухе. Не ощущалось ни малейшего дуновения ветра, голубизну неба не омрачало ни единое облачко. В спокойной, словно зеркальной поверхности озера Отражалось солнце, и казалось, оно светило не только сверху, но и снизу.

На пушицевой кочке сидел тундровый ястреб, он раскрыл клюв и, видимо, страдал от жары. Евражки, полевки, пищухи и иные мелкие зверюшки попрятались в свои норы и притаились. А солнце грело и грело: теперь разгар арктического лета.

Больше всех радовались жаркому дню комары. Неутомимо мелькая в воздухе, они дружно пищали, набрасываясь на людей и животных. Особенно страдали от них выпасаемые тут олени. Они сбились в тесный круг, плотно — прижались друг к Другу и стояли, понурив головы к самой поверхности земли, жадно вдыхая почвенную свежесть. Им теперь не до еды: их продолжали угнетать и жара, и неистовое нападение комариных полчищ. Впрочем, нападали не все комары, а только самки, вонзая в кожу свой колющий хоботок. Он очень тонок и не ощущался бы так болезненно, если бы в ранку жертвы не попадала едкая слюна комарихи, раздражающая кожу. Гораздо безвреднее сам комар, который питается нектаром — сладким соком цветков. Такой едой он бывает обеспечен и вблизи той лужи или болота, где он родился.

На дальнем тундровом озере приютились два лебедя. Из-за зеленой ограды цветущей арктофилы эти птицы казались величественными, словно высеченными из мрамора, изваяниями. Гордая осанка и красота лебедя в сочетании с величиной и силой выделяют его из всей водоплавающей птицы. Недаром он живет в старинных народных песнях.

Сначала лебеди, словно кораблики, медленно плавали у внутренней окраины заросли, потом начали купаться, нырять и плескаться крыльями. Брызги воды, сверкая на солнце, далеко разлетались в стороны. Вот птицы начали охорашиваться. Легко и свободно изогнув дугой свои белейшие шеи, они чистили перья. Один из них распустил крыло и тщательно перебирал клювом каждое перо; другой набирал клювом воду и поливал ею свою спину. После чистки и омовения лебеди подняли вверх еще мокрые клювы — и подали сигнал — нечто вроде «кли-кли-кли».

Из небольшого заливчика выплыли лебедята. Пока малыши не подросли, взрослые птицы прячут их в укромных уголках под защитой зарослей высоких растений. Позднее, когда лебедята повзрослеют, им будет позволено появляться и на плесах.

Выбравшись из зеленой чащи злаков, лебедята робко озирались. Непрерывный солнечный свет, отражаемый гладкой поверхностью воды, простор озера и голубизна небосвода — все это для юных птиц было новым и привлекательным.

Важно плыли родители, поворачивая головы, словно любуясь своими чадушками. Вот старики, видимо, о чем-то переговорили на. своем языке и, подплыв вплотную, стали выстраивать юнцов в один ряд. Впереди плыл взрослый лебедь, за ним гуськом — дети. Цепочку замыкала мать. Лебедята, по-видимому, не понимали, что от них требовалось: они гонялись за насекомыми, нарушая порядок плавания.

Родители волновались, покрикивали, озабоченно подталкивали лебедят, выравнивая их в одну линию.

Флотилия птиц выплыла на широкий плес озера. Вдруг родители с громким криком побежали по воде, взмахивая крыльями и разбрасывая брызги. Пробежав несколько метров, они взлетели и, сделав над молодыми два круга вновь опустились на воду. Но дело с обучением подвигалось не очень успешно. Одни лебедята растерянно бегали по воде, не в силах взлететь, другие сразу же перевертывались и шлепались в воду, третьи только шумели, но оставались на месте. Взрослые птицы снова и снова показывали приемы взлета. Когда молодые устали, родители заставили их отплыть к опушке зарослей, под прикрытием которых семья занялась кормежкой.

Обычно, выбрав уединенное озеро, лебедь облюбовывает себе пастбище на мелководье. При кормежке он часто опрокидывается вверх хвостом, обрывая подводные части растений. Здесь же он обосновывается и для выведения потомства. И гнездо и выводок птенцов лебеди отчаянно защищают: с яростью действуют клювом и крыльями, непрерывно набрасываются на пришельцев.

На другом отдаленном озере в чащобе высокотравья гоготали невидимые стаи гусей. Теперь они линяли и держались в недоступных, местах.

А солнце не покидало неба ни днем, ни ночью, словно стремясь загладить свое невнимание к нам за время зимнего полярного мрака. О «вечерних сумерках» или «утренних рассветах» мы узнавали только по нашим часам.

Несмотря на сплошное сияние незакатного солнца, меня продолжает занимать очарование арктической «ночи». Полуночное, словно дремлющее солнце не отличается ослепительной яркостью, и на него можно смотреть незащищенными глазами. Смягченному свету соответствует и наступающая в природе тишина: кажется, что даже плеск волны на озере и журчание ручья становятся чуть слышными.