Под солнцем Севера - [21]

Наконец добрались до перевала и невольно залюбовались полярными просторами. Вдали одиноко возвышалась вершина, которую здесь называют Большой Камень, а на западе различались Сухарновские сопки. Правее нас виднелась гора Ленлэ. К ней мы шли всю ночь, а она как будто удалялась от нас. В прозрачном воздухе расстояния здесь обманчивы. Нам очень хотелось дойти до нее сегодня, но, когда мы изрядно устали, стало очевидным, что этого сделать нам не удастся.

Пройдя еще несколько километров, расположились на берегу реки Ленлувеем. Окрестные превосходные кормовища вполне обеспечивали оленей, да и нам пора было подумать об отдыхе.

Днем я переправился через реку и поднялся на гору Ленлэ. Гора эта как бы опоясана неширокими, ровными, иногда наклоненными площадками, похожими на хорошо протоптанные тропы. Подобно своеобразным террасам, они расположены одна над другой. Растительный покров горной тундры пестрел зацветающими травами. Выделялись ярко-желтыми цветками мохнатая лапчатка и снежная крупка с белыми цветками и седоватыми листьями. В густых метелках приземистой коротколистной овсяницы также появились цветки-невидимки, а от рыхлых дерновинок этого злака поднимались коленчатовосходящие побеги.

Тут же ютился светло-зеленый многолетник — ледниковая осока. Никем не сеянная, она широко расселилась на арктических пространствах и теперь в этой тундре как бы вплеталась в огромный вокругполюсный венок. Полную противоположность ей составляла серовато-зеленая черноплодная осока— эндемик, ограниченный в своем расселении почти одними пределами Чукотки. На маленьком клочке земли уживались рядом две травинки с такими изумительно противоречивыми свойствами!

Зацвел мохнатый незабудочник с еле уловимым прелестным запахом. Голубизна его цветков казалась отражением ясной лазури весеннего неба. В тон им выделялись и, голубоватые венчики альпийского астрагала, приподнимающего кверху свои стебли. На выступе скалы скромно приютился сибирский плаунок (селагинелла); Его тонкие изящные былинки-веточки оказались плотно одетыми, прикрывающими друг друга крохотными листьями.

Камни на расположенных выше гольцах местами закрывались мхами и лишайниками. Здесь меня заинтересовали кукушечьи цетрарии, приютившиеся на мелкоземе в узкой расщелине скалы. Изъятые оттуда, они походили на рыхлые тонкие дощечки, которые удобно уложились между листами в гербарной папке. Иные цетрарии располагались в нишах между камнями, сохраняя форму этих углублений. Живется им неплохо: тут чистый воздух и много света, но влага только атмосферная, и потому они нередко становятся «черствыми».

Кустистый лишайник — оленья клядония — местами покрывал поляны сплошной, слегка подсохшей и шуршащей под ногами подушкой. Его кустики выделялись поникшими в одну сторону конечными веточками, окрашенными на верхушке в темно-коричневый цвет.

Среди хаоса нагроможденных камней кое-где пряталась в расщелинах красноватая шерлериевидная камнеломка, зацветающая желтовато-розоватыми цветками, собранными в щитковидном соцветии. Хотя ростом она не выше карандаша, но обладает плотными и густыми дерновинками. Глубоко в щелях между камнями проникли корни изящной лапчатки и мохнатого вздутоплодника с зонтиком бледнофиолетовых цветков. По соседству с каменистыми россыпями приютилась скальная ива (эндемик) — распростертый кустарничек с красноватыми ветвями.

Этот верхний, самый холодный пояс гор служил пристанищем холодовыносливых растений — карличков. Защищаясь от ветра, они не только заняли щели среди глыб горных пород, но погружались даже в малейшие борозды между камешками и щебнем. На ровных местах они жались к поверхности земли, распластав на почве свои веточки. Цветки карличков хотя и располагались на коротких цветоносах, но выглядывали очень яркими — приманка для насекомых-опылителей. Еще выше оказалась каменная осыпь с выступами обнажений горной породы.

С наступлением ночи наш караван двинулся к востоку. Теперь мы находились в истоках реки Тумкилин. Дул северо-восточный ветер. Над долиной ползли низкие облака, обволакивая знакомую вершину. На склоне холма мы увидели двух маленьких лисят, вылезших из норы погреться. Они спрятались за бугорок и выглядывали оттуда. Значит, у лисицы уже появились молодые. Семь-восемь лисят рождается у нее обычно в середине мая. Примерно через два с половиной месяца они становятся почти взрослыми, но продолжают держаться всей семьей вместе.

Коравги заметил, что, подобно песцу, лисица устраивает норы всегда на сухих берегах рек и озер: ведь пища ее (полевки, зайцы, птицы и пр.). чаще встречается именно по долинам рек и озер. Лисьи выводки появляются ко времени вскрытия рек, и чем скорее кончаются весенние разливы, тем на большую добычу лиса может рассчитывать.

На прирусловом галечнике зацвело маленькое- растение с седыми листьями и желтыми цветками — бурачок двусемянный.

Галька на берегу лежала узкими краями в сторону верховьев реки, то есть навстречу водяным потокам, еще недавно стремительно несущимся по долине.

По водоразделам между верховьями Ленлувеем и Тумкилин раскинулась осоково-лишайниковая горная тундра. Над напочвенным ковром из цетрарий и зеленых мхов приподнимались приземистые серовато-зеленые стебли гиперборейской осоки.