Под солнцем Севера - [23]
Как бы вдавленный в трещину скалы, на высоком взлобке тундры приютился мохнатый незабудочник. Его цветки еще не показались из бутонов. Словно зажатая в расщелине каменными клещами, прозябала северная полынь, слабо зеленея листьями.
Под воздействием сильных ветров снег местами превратился в плотную корку. Ранней весной, когда начинает пригревать солнце, она покрывается голубоватой глазурью, и тогда обледенелые горные скаты небезопасны на спусках. На лыжах, не подбитых оленьим камусом или нерпичьей шкуркой, того и гляди свергнешься с высоты в ближайшее ущелье.
Спускаясь по склону, мы попали в истоки тундровой речки. Коравги заявил, что это Умкаканьевка — один из притоков Медвежки.
На проталине паслись тундровые куропатки. Они подпустили нас к себе довольно близко и только тогда взлетели. На месте выпаса оказались остатки кормежки — листья и почки куропаточьей травы, обрывки тальниковых веточек и иных растений. Большинство растений, составлявших корм птиц, были характерными для сухих малоснежных местообитаний.
Прилетая сюда ранней весной,>когда тундра еще не сбросила снежного одеяния, куропатки выбирают места по вершинам и склонам гор, откуда снег почти целиком сдувается ветрами. На таких местах сквозь снег проклевываются верхушки тонких веточек приземистых ив — полярной, арктической и иных. Здесь также нетрудно добыть листья и почки дриады. Даже теперь, с усилением таяния снега и увеличением проталин, куропатки предпочитали этот корм в первую очередь, не пренебрегая, однако, и дополнительным пищевым подспорьем: скудной зеленью камнеломок, звездчатки и других растений.
Вдоль речки мы спустились до ее устья. Северный склон хребта переходил у подошвы в равнинную тундру. Здесь, на речке, образовался завал: рухнула часть кручи правого берега. Вода, устремляясь в образовавшуюся теснину, казалось, роптала, встретив препятствие, и усиленно размывала себе дорогу. Новорожденные, едва показавшиеся желтые цветки калужницы колыхались водной струей и к§к бы приветливо кланялись: «добро пожаловать!»
Вокруг мы не заметили ни единого деревца. И в долине Медвежки, и на водоразделе расстилалась безлесная тундра. На буроватом фоне прошлогодней травы, совсем недавно увидевшей солнце, отчетливо выступал зеленоватый оттенок: появлялась юная трава, торчали свернутые в шило листья злаков. Казалось, что каждое такое узкое шило уже прокололо поверхностную дерновину и теперь тянулось кверху, нанизывая на иглу прошлогодние полуистлевшие тальниковые листья.
После окончания суровой зимы растения, оказавшись под весенним солнцем, залечивали свои зимние раны. У лугового сердечника сохранилась только одна доля листовой пластинки, распластанной по поверхности почвы. У многих осок на концах молоденьких листочков виднелись следы морозных «ожогов», а старые прошлогодние листья потемнели и отмерли. Перезимовавшие листья камнеломки, похожие на листву ястребинки, густо покраснели.
Лучше других трав пережила зиму пушица. Половина перезимовавшей листвы осталась у нее зеленой, но и тронутые морозом травы и кустарнички оправлялись, крепли под весенним солнцем. Новая здоровая поросль победно преодолевала печальные последствия перезимовки.
На проталинах растения расправляли свои юные побеги, поднимали к солнцу еще не раскрытые бутоны цветков, появлялись сочные зеленые листочки.
Тундра оживала.
Словно соревнуясь с травами, на ветках арктической ивы пылили сережки: ива цвела, почти целиком погруженная в снег. Она, как и другие растения, спешила жить, чтобы успеть в сжатые сроки короткой весенне-летней поры закончить свое развитие и встретить зиму уже спелыми семенами, готовыми упасть на землю и будней весной прорасти в новую ивку.
Прошлогодние семена растений, сохранившиеся на освобожденных от снега лужайках, привлекали птиц, — иного корма было еще мало. Подходя к одной из проталин, мы услышали щебетание лапландского подорожника. Эта. веселая птичка развлекала свою подружку звонкой песней, напоминающей трели подмосковного жаворонка. Она ухитряется свить гнездо в таком укромном, скрытом уголке тундры, что остается недоступной даже для неутомимого песца, шныряющего по тундре в поисках легкой добычи.
Подорожник лапландский
Все же птиц было не так много. Но с каждым днем их становилось больше. Каждую первую увиденную в этом году птаху мы отмечали и говорили друг другу: «А вот и она прилетела». Нам были приятны такие тундровые новости.
Видимо, многие птицы прилетают сюда, уже разделившись на пары. Иначе нельзя объяснить ту быстроту, с какой они начинают поиски укромных обиталищ, где устраивают свои гнезда. И когда они разлетятся по гнездам, занятые заботами о будущих птенцах, тогда в тундре как-то мало заметными становятся огромные стаи пернатых, которые непрерывно тянулись весной на север, наполняя воздух своими криками.
Иногда мы, идя по тундре, не встречали ни одной птицы, хотя, казалось, налицо были вполне подходящие условия для их гнездования. Только после размышлений над таким странным явлением становится понятной неравномерность распределения птичьих гнездовий. Ведь птицы прилетают сюда ранней весной, когда повсюду в тундре лежит снег и проталин еще очень мало. Но сроки откладки яиц приближаются, и птица вынуждена выбирать, может быть, даже неподходящее для гнезда место, привлекательное лишь тем, что на нем нет снега.
