Мы сейчас быстро управимся, вот увидишь! — оптимизму Альтер Эго можно было позавидовать.
Цепной пилой-то? Карманной? Не смеши меня.
Я тебе покажу: ставим бревно вертикально…
Ты что задумала?!»
Выброс энергии произошел бы и без слов присоединения[11]. Но, на свою беду, Танечка хотела красиво нарубить дров: от удара маленького кулачка бревно разлетелось щепками в разные стороны. Ствол живого дерева, которое использовалось как испытательный стенд, упал в обморок, переломившись под натиском инфантильной удали.
«И зачем испортила? — спокойно интересовалась у себя Танька.
Я руку испачкала, дай платочек, — не поняло Второе Я.
Я тебя этим платочком сейчас придушу!
Ты чего?
Сначала до палатки нужно было дотащить!
Ой…
Пойдем за новым, чудо!»
* * *
— Чего это она расшалилась? — технику было весело от увиденного.
— Тренируется. Перед встречей с нами, — еще веселее отозвался оператор.
— Я серьезно.
— Хочет попробовать весь свой арсенал, наверное. А он огромен, — оператор задумчиво поджал губы.
* * *
Подумав, Танька решила больше не напрягаться. Сгребла телекинезом крупные части будущего костра в поленницу и заставила их левитировать до своего бивака. В последний момент присоединила телекинезом поваленное случайно дерево, и оно, ломая ветки, тащилось волоком вслед за юной лесоповальщицей.
В отсутствии хозяйки Лютый словил себе ужин — крупного зайца. Когда Танька разделала для него добычу, от обиды на себя не осталось и следа.
«Работа ножом успокаивает, — думала девочка.
Да, а тех, кого не успокаивает — делает добрее, — согласилось Альтер Эго.
А если по-хорошему не добреет — снова ножом!
Ну ты и кровожадина. Мы купаться пойдем?
Можно, светло еще.
Давай, и эту штуковину опробуем заодно!»
«Этой штуковиной» оказался черный закрытый купальник. Надпись, из-за которой он попал в любопытные руки, гласила: «Плавать — так с русалками, бегать — так с единорогами». Раньше Танька не испытывала необходимости в подобных одеждах, но любовь к призывам и девизам жила в ней рядом с любовью к очкам, ножам и бегу.
Резвилась в воде долго, сначала с мохнатым защитником, затем — в одиночестве, изображая то дельфина, то акулу, извивалась муреной и носилась рыбой-парусником, высоко выпрыгивала и без брызг входила обратно. Удовольствие завершилось, когда Лютик уже почти высох.
— Красиво плаваешь, — на берегу Таньку поджидала парочка нехорошо ухмыляющихся недорослей. — Может, и нас научишь? Как раз вечер, никто и не заметит… — у говорившего в руках была палка, очень удобная, будто специально вырезанная. Это не мешало ему расстегивать на себе рубашку.
— Уверен, что свидетели не нужны? — выходя на берег, Танька на ходу отжимала волосы.
— Такой красотой и с кем-то делиться? — глядя на ее стройные ножки, покачал головой второй, и тоже начал раздеваться.
— Спасибо за доверие, но я уже наплавалась. Завтра приходите, — хотелось поскорее развести костер и переодеться.
— Да ты не переживай, можно и на берегу поучиться, — нехорошо продолжил первый, перекладывая палку поудобнее.
«Лют! Займись, пожалуйста, наглецами, — попросила Танечка.
Только в воду не лезь! — добавило Второе Я.
Правильно, пусть по самоучителю практикуются!
Самоучитель по плаванью в крови… Да мы у нас эстет!»
«Наконец-то! — появляясь рядом с девочкой, леопард показал в оскале острейшие клыки.»
— Это еще что за котик? — не осознал опасности владелец дубинки. — Мне его сейчас пришибить или сама в палатку посадишь?
— Фас, — Таня спокойно указала на несостоявшихся обидчиков.
Сначала из неразумных рук, всего лишь от удара лапы пушистого создания, вылетела дубинка, что очень смутило ее владельца. Следующим движением из его штанов был вырван большой кусок ткани. Судя по брызгам крови — вместе с мышечной, из ноги.
Лютик мягко прыгнул ко второму бестолковому, на лету разорвав ему брючный ремень с прилегающей частью тела.
«Если до них не дошло — можешь развлекаться по полной.
Только не испачкайся! А я костер пока разведу, — Танька стала подниматься к палатке.
И не задерживайся, тебя зайка заждался!»
* * *
— Ей самой лень было? — разочарованно глядел на резвящегося барса техник.
— Лютый — защитник, ему необходимо чувствовать востребованность. Даже ты не способен оставаться беспричастным, создатель хренов! — оператор при этом не издевался.
— Чего ты, в самом деле? — соавтор детища выглядел совсем обиженным.
— Ревную, а ты как думал?! Мне ведь тоже приятно смотреть, как она действует.
* * *
Обнаглевшая борзота оказалась упрямой: один попытался вернуть себе дубинку, а другой решил вытащить нож. К счастью, Лютик не любил куражиться. Проводя урок плаванья, он по очереди рвал до костей мясо на оскорбивших любимую хозяйку людишках. Долго такое тянуться не могло и, быстро покончив с преподавательской деятельностью, котенок в несколько прыжков переместился к палатке.
«Я закончил. Только там теперь грязно, пляж испорчен, — подумал он виновато.»
«Солнышко мое! Как я рада, что мы вместе! Ты самый заботливый в мире!
Грейся пока, — костер был разожжен без церемоний, пирокинезом. — Я пойду руки помою.
Заодно приберем там, — озаботилась Танька.
Только без меня ужинать не начинай, ладно? — уходя, оглянулось Альтер Эго.»
