— Мы руки помыть, — поднимаясь, оповестила неизвестно кого Танька.
— Про телепатию забыла? — чуть позже, уже споласкивая руки, весело интересовалась Мелл.
Крайняя душевая была похожа на какое-то хозяйственное помещение. Вместо второй кабинки, в самом светлом месте возле высоко прорезанного окна, стояла огромная стиралка. Очень дорогого производителя, как поняла Танька. Над ней громоздилась не меньшая электросушилка той же марки. Тряпки для пола, при этом, были развешены и на батарее, и на перекладине для полотенец. Рядом стояла швабра. Умывальников, без намека на мыло, было два. Под ними стоял большой, с разорванным верхним краем, мешок со стиральным порошком. Зеркало, навешенное слишком высоко для ребенка, скрывало полочки для разной мелочи.
— Что ты скажешь, хочу услышать, — нежно улыбнулась Танька. — И наедине хотелось побыть, а то ты уже вся извелась, я смотрю, — вместо полотенца она пустила маленький поток горячего воздуха.
— В этой реальности всё нужно менять! Срочно! Так нельзя жить! Ты посмотри на прошлое других детей!!!
— Вот и давай посмотрим. Видишь эту девочку? Подружку Сони из соседней группы? Что она говорила, когда к Соне мама в гости пришла?
— А… А возьмите и меня с собой, когда будете Соню отсюда забирать, — с трудом выговорила Мелл. — Пожалуйста, зайдите ко мне домой. Скажите маме, что я здесь. Она, наверное не знает, что я жду…
— Она здесь уже три года. В группе с социальными родителями, и не самыми плохими, между прочим. И всё ещё верит бросившей её маме. Просто бросившей, когда ей семь лет было. Что из этого ты хочешь поменять? Веру в маму?
— Но их же продают!
— Да, родителям, которые хотят покорных помощников.
— А почему здесь собрали только красивых девочек?! Что-то не так!
— Через яснознание, не домысливай, — пальчиком нежно ткнула подружку в лоб Танька.
— Такие родители хотят хвастаться перед знакомыми фантастически красивым ребенком? Чтобы им завидовали. И не маленьким, чтоб забот не было?
— Уже лучше.
— А остальные?!
— В другой группе есть те, кого за границу продадут, это да, — опечалилась Танюша.
— На органы! И ты будешь терпеть такое?! — шепотом начала кричать Мелл.
* * *
Знакомство оказалось совсем необычным. Игорь пил крепкий чай и не расспрашивал новеньких ни о чем, при этом постоянно вовлекая в веселую беседу со всеми сразу. За столом, на который добавили сосиски, принесенные воспитателем на всякий случай, крики и смех были нормой. Каждый громко спрашивал, высказывал мнение, мечтал и фантазировал. Девчонки с таким нетерпением делились своими новостями, что у Таньки и Мелл поначалу всё перемешалось. Появилось желание самим много рассказывать о себе. А вот Игорь, с каким-то добрым спокойствием, успевал услышать каждую и негромко ответить. Как это получалось в таком бедламе — стало очередной загадкой.
* * *
— На органы? Это зачем? — вытянулся в кресле оператор.
— Для продления жизни. В чужом теле, правда… — нехорошо пошутил техник.
— Ты сумасшедший? Для материальной передачи информации одной молекулы много! — наивно удивился коллега.
— Забудь. Сам посмотришь, мне объяснять такое тошно. Но те, кто уже давно там — скоро прекратят существование.
— Зачем? Они же еще даже жить не начали…
— Ты, это. Ты за перекусить чего-нибудь сходи, — выталкивал товарища в дверь, — и водички принеси, холодной. Давай, давай! Нечего лень культивировать, — вывернулся техник.
* * *
— Ну, я тогда и вмазала ему! — легко катящуюся на коньках рядом с Танькой девочку — ровесницу Сони — звали Аней. Имена повторялись часто. Два коротких хвостика светлых волос, большущая улыбка и желание общаться были её основными составляющими.
— И правильно, пусть знает, — поддержала новую знакомую. Защита на руках и коленях сильно мешала Тане, но здесь были свои правила. Хорошо хоть шлем на такую «роликовую» прогулку можно было не надевать, а ограничиться привычным хвостиком на макушке.
После импровизированного раннего обеда, случившегося вместо полноценного завтрака, Игорь выгнал всех обитателей кататься на роликах. Обещал и сам позже присоединиться к веселью, когда приготовит все для ужина.
Увидев, что «шестая» встала на коньки, дети из других групп правдами и неправдами сумели примкнуть к девчонкам. Тем более — был повод: пополнение, и очень даже симпатичное.
— Давай на роллердром поедем, все уже там, — Аня каталась отменно. — Из развлечений здесь — ролики, — сообщила новая знакомая. — Точнее, фигурное катание и хоккей. Тренировок еще нет, они только когда занятия в школе! — добавила весело.
— А много народу вообще? — Танька поленилась надеть высокие носки и теперь расплачивалась стертой пяткой.
— У вас — пятеро. Было. А, ну да все равно пять теперь. Нас в седьмой — шестеро. В третьей пятеро малышей, в четвертой — восемь, там старшие. Только третья и четвертая семейные, — печально махнула рукой Аня. — И все, больше никого.
— А чем там плохо? — преодолевая очередной поворот широкой бетонной дорожки, идущей вокруг зданий, поинтересовалась Танька.
— Там со статусом все. Они под опекой, это, наоборот, классно! Не отдадут уже никому…
— А в чем печаль? Тоже туда хочется?
