— А берет где? Не вампир же…
— Нет, конечно! Энергетические вампиры[25] из обожравшихся получаются, из пресытившихся даже. А здесь — целое неизрасходованное детство… Вот ее и накрывает все время: она же не живет, на самом деле, только играет в жизнь. Счастливую и беззаботную.
— Болезнь?
— И не одна, — техник с сожалением кивнул, — потому и голод такой. А она терпит.
* * *
Двумя руками, едва удерживая, Катя внесла сумку в обеденную зону. На пол они с саквояжем чуть не упали вместе.
— Вот. Ну, быстрее! Доставайте! — часто и мелко запрыгала на месте Катька. — А что у вас еще есть?
— А планшет у вас есть? — проклюнулась Соня.
— Девочки! Нельзя так! — попыталась утихомирить интерес Аня. — Давайте сначала познакомимся!
— Потом, потом! Я — Катя, это — Соня, она — Аня. Все! Доставайте бутерброды! — махнув рукой и неотрывно глядя на саквояж, продолжило прыжки нетерпение.
Может, дети и заметили, что Танька достала из сумки гораздо больше разного вкусного, чем там могло поместиться. Но опыт выживания в тяжелейших условиях приучил молчать. Дают еду — хватай и ешь. Вопрос о благодарности в головах даже не рождался.
«Зачем они так? — едва не обиделась Мелл.»
«Это их реальность. Хочешь её изменить? — удивилась Танька.»
«Реальность Брошенных Детей? Конечно, хочу!»
«А они этого хотят? Ты уверена? — насмешка была горькой.»
«При чем здесь они! Так нельзя оставлять!»
«А для кого же ты тогда собралась всё менять?»
— Ну, ладно, — несмотря на временно счастливых детей, продолжалось знакомство. — Я — Танька. Таня, Танечка или Танюша, но не Татьяна, — она освободила, наконец, свои волосы от повязки и с удовольствием тряхнула русой шевелюрой.
— Я — Мелл. Просто, как всё ангельское, — следуя примеру подруги, сняла неудобную бандану. Они с Танькой безучастно сидели за столом и наблюдали за чужой пока суетой. От этого зрелища почему-то становилось спокойно и тепло, словно дома.
— То есть, ты вправду думаешь, что ангел? — разрывая зубами упаковку с чем-то розовым, умудрилась проговорить Катя.
— Тебе не приходило в голову, что в чудо нужно верить? Иначе оно не случится?
— Чудес не бывает, — незаметно разделяя каждое слово, очень тихо и очень твердо сказала Соня. Она громоздила на бутерброд с одним маленьким кружочком колбаски крохотные кусочки сыра. И это делал страх, а не скромность.
Аня подошла к делу обстоятельно. Сначала отложила на тарелку угощение для братика. Потом взяла из буфета тарелку побольше и стала выкладывать на нее нарезку. Беспорядок в дизайне она компенсировала количеством. Когда первая тарелка была щедро заполнена, взяла из буфета следующую.
Катя просто пробовала все подряд, нисколько не интересуясь мнением окружающих.
— Я на стол накрываю! — глядя на такое безобразие, не выдержала Аня. — Прекрати хватать кусками! Обед скоро!
— У нас есть все равно нечего, жиропчик суп не успела сварить.
— Дядя Игорь что-нибудь принесет, — все так же медленно и спокойно проговорила Соня, накрывая бутерброд следующим слоем. Теперь уже половинкой сухого зефира.
— Соня! Ну, девочки! Помогите мне! Расставьте тарелки! — повысила голос Аня.
— И кто сегодня дежурный? — раздался веселый мужской голос от двери.
— Мне леньки, я спать пойду, — не поворачиваясь, ответила Катя, не переставая при этом забрасывать в рот нечто из вскрытого пакета.
— Пропустишь самое интересное, — бесстрастно проговорил воспитатель.
— О! — встрепенулась Сонька, только чуть повернувшись на стуле. — А скажите ей, чтобы не хватала кусками, я тоже хочу то розовое!
— Бери и ешь, кто тебе не дает? — так и не подняла взгляд Катька.
— Дядя Игорь! Ну, хоть вы им скажите! — попросила Аня.
— Кто дежурный? Или мне самому в графике смотреть? Я с улицы, у меня руки грязные.
— А его без меня составляли, — уточнила Катя.
— Да, там все неправильно! — поддержала Анька.
— Так возьмите и перепишите, — удивилось спокойствие у двери. — А сегодня все вместе будем накрывать и убирать.
Уже почти повернувшись, чтобы уйти, мужчина с полупоклоном и легкой иронией добавил:
— Кстати! Здравствуйте, девочки! Здравствуйте, дядя Игорь!
— А, ну да, — мельком взглянула на него Катя.
— Здравствуйте, дядя Игорь! Извините, — смутилась Аня, продолжая накрывать стол.
— Соня? — приподняв бровь, мужчина вопросительно посмотрел на белобрысую.
— Что?
— Здороваться не будем?
— Я поздоровалась уже, — совсем тихо и не отрываясь от своего занятия, ответила девочка.
— Ладно. Я — Игорь, — обратился он к Таньке и Мелл. — Сейчас переоденусь и познакомимся.
* * *
— Что скажешь про эту черную? — техник хитро посмотрел на коллегу.
— Она в группу не вписывается, — почувствовал оператор.
— Она ни в одну группу не вписывается. Как из семьи забрали — её везде гнобят. Здесь только этот воспитатель по-людски относится. И девчонок приучил. А в школе её за человека не считают. Даже классный руководитель игнорирует. Она отвечает тем же.
— Она урод! А говорили, будто здесь все — красавицы.
— А ты её умой сначала!
В своем воображении оператор смыл весь грим с девочки.
— Так она же!.. Прекрасна, не просто красива!
— Видишь?! Тоже приспособилась выживать: так она маскируется от нежелательного интереса. Да и травля в школе была бы гораздо жестче, если бы увидели правду.
