«И зачем ты его полностью излечила? Не могла просто боль убрать?
Могла, но я разволновалась! Вдруг убила? Я же не умею воскрешать…
Уверена? Ты что, пробовала?
Не — ет, — ответила сама себе. — Действительно, откуда я знаю?
А ведь способна, кажется… Мне страшно.
Лют, а Лют? Может, смываемся отсюда?»
«Здесь вкусно, — пришел ответ. — И спокойно. И тебе интересно еще многое.»
«Да, — мысленно вздохнула Танька. — Ты прав.»
* * *
— Прости мою настойчивость, я могу спросить, откуда в тебе эти способности? Скорость, сила — их натренировать можно. Хотя… Я ведь смерть-шпион, меня одолеть очень сложно, а это годы тренировок. Тебе всего-то двенадцать, а уже гораздо сильнее меня. Но вот способность к исцелению! В голове не укладывается.
— А что такое «смерть — шпион»? С тобой все такие, — Таня покрутила в воздухе пальцами свободной от ложки с джемом руки, ловко уходя от темы, — даже не знаю, как сказать. Вежливые? Не то. А, восхищенные, во! Как на идола смотрят, — она зачерпнула из банки и отправила в рот очередную порцию вкусняшки.
Волк поперхнулся чаем, закашлялся.
— Почему «идол»? Я обычный. Специальность редкая, просто, ее мало любят воинственные: никакого карьерного роста, — он горько усмехнулся. — И не все. В основном — презирают от страха. Считают человеком низшего сорта…
— Что же ты такое делаешь?
— Убиваю, в названии все сказано. В одиночку. Уничтожаю особо сложные и охраняемые цели на территории врага. Только из-за этого мне и разрешили не давать обет верности, — он прихлебывал чай, как обычный веселый папа, очень любящий свою дочь. — У нас завтрак будет сегодня? Есть хочется.
— Пойдем в корчму или трактир, съедим копченый окорок! — прозвучало задорно. Заодно сверкнули глазки и мотнулся неизменный хвостик волос.
— Мне бы яичницы простой. Давай сообразим? Ты не увиливай от ответа, — он встал и начал доставать большую чугунную сковородку. — Тебе десять яиц или пятнадцать? — спросил с улыбкой, зажигая огонь на плите.
— Мне нисколько, я худею! — парировала, не задумываясь, Танька. — Сама не знаю, откуда способности. Что, если я и вправду дьявол, а? Я ведь убивала уже… — и отправила в рот очередную порцию сладкого.
— Тогда твой позывной — Синеглазая Смерть, сама напросилась. Чувствую, что не врешь, — Волк бросил на горячую сковородку тонко нарезанное сало, крякнул от досады. — Сюда бы колбаски нормальной, а не сою крашеную… Возьмем количеством!
— Э! Без фанатизма, я много не осилю!
— Ты завязывай с приторным, вкус шкварок не почувствуешь, — он выставил на стол черный заварной хлеб, горчицу и хрен.
Танька отставила джем, машинально взяла баночку с красной массой, зачерпнула из нее ложкой, отправила в рот…
— А-а-а!!! — она замахала руками. — Мои глаза! Держи глаза, они сейчас убегут! — замолотила ладошкой по столу.
Вбежал Лютик. Грозно глянул на повелителя сковородки, затем на беспомощно льющую слезы Таньку:
«И зачем так орать? На тебя никто не нападает, — он развернулся и, подхватив зубами кончик своего бесконечного хвоста, грациозно уплыл обратно на облюбованный диван.»
— Отдай ложку, ладно? — нежно попросил Волк. — И не прикидывайся, лисица.
— Я ведь серьезно. А ты прозвищами обзываешься, — сказала, вытирая слезы.
— После сегодняшнего «боя», — он прищурился, — я принимаю твой ответ. Обещаю подумать. И все равно — ты моя маленькая доченька. И я буду о тебе заботиться и любить, даже если ты дьявол. Давай тарелки.
* * *
— Исполнила мечту идиота! — всплеснул руками техник.
— М-да, на свою голову, — поддержал оператор.
— Почему у вас такая грязнюка? В городке, я имею в виду. Мусра вокруг домов, лужищи, листяки прошлогодновые. Только настроение портится! — честно возмущалась Танька.
— Никому нет дела, среди воинственных безразличных не меньше, чем везде. А мэр — в голову сильно стукнутый, боксер бывший. Платить нормально дворнику — жаба давит. Так в дерьме и плаваем, как и вся страна, — Волк некрасиво ухмыльнулся и поджал губы.
— А давай мы с тобой чистоту засверкаем! Возле подъезда, хотя бы. Мусоринки выметем, бутылковые и бумажковые ликвидируем, — озарилось наивностью дитя.
— Завязывай так разговаривать, привыкнешь — беда станет! Тьфу ты, и сам подцепил! Идея хорошая. Только я уже привык, что в спину плюют, а тебе еще…
— А мне — по-хер, папа. Поверь на слово. Так что?
— Да легко! Запасной веник — в кладовке, пакеты для мусора — на кухне, — скомандовал Волк.
* * *
Соседи смотрели на новоявленных уборщиков без удивления: «Что взять с урода? Вот и дочка вся в отца.» Правда, дважды им сказали спасибо, а одна женщина даже вывела своего ворчливого мужа и они стали помогать наводить порядок.
Танька чувствовала, еще чуть-чуть — и она убьет всех молчаливых за их безразличие. А за выброшенную мимо урны бумажку — сломает руку. Волк же был само спокойствие.
Вместе с солнцем потихоньку поднималось и настроение. Управились довольно быстро и получили массу удовольствия от результата: теперь стало веселее если не возле дома, то хотя бы на душе.
* * *
— Зачем ей это? — проснулось любопытство у техника.
— А зачем нам наблюдать за ней? Интересно, — просто объяснил оператор.
