Под небом Аргентины - [97]

— Боже мой! — с болью воскликнула Вета.

Лена тихо проронила:

— Обещает обвенчаться со мной… попозже. Кто знает? Может, сумею его привязать.

— Значит, ты решила?

— Нет, Вета, нет! Мать умерла бы со стыда. Но она умрет с голода, если я не найду работы. Что мне делать? Посоветуй!

Вета подумала и сказала растерянно:

— Хорошо, Лена. Время есть, подумаем. Я помогу тебе, не бойся. Да, подумаем и работу поищем. Только смерти не поправишь…

4

И в этот вечер Видю пошел с Трако, когда тот пустился на поиски работы. Еще раз он вложил все свое красноречие, чтобы убедить приятеля, что все затеянное им — каприз, бессмыслица. Через несколько дней Трако и сам будет жалеть, захочет вернуться к приятелю, но ему будет стыдно. Кто не знает, как мало платят в ресторанах? Ему придется перемывать горы тарелок, чашек, кастрюль… И ради чего? Чтобы поесть два раза в день и получить тридцать песо в месяц. Ведь они за все это время кучу денег могут заработать. А тут еще и компания их может распасться, тогда ищи снова партнеров.

Сначала Трако слушал его с легкой усмешкой, но потом, сдвинув брови, отрезал:

— Не трать зря слов, Видю. Я стану честным человеком — это решено.

Видю махнул рукой и замолчал.

Но напрасно они обошли весь город — работы нигде не было, и они вернулись в кабачок бай Стефана.

На пороге они переглянулись — за угловым столиком задумчиво сидел Наско, перед ним стояла бутылка вина.

— Вот что наделала юбка, — прошептал Видю. — Не везет, видно, парню.

— И для такого дела нужна голова.

Они подошли к столику.

— Здравствуй, Павел! — воскликнул развеселившийся Видю.

Наско поднял голову.

— Почему вдруг Павел?

— Ты Павел, — ехидно ухмыльнулся Видю. — А она Виргиния. Павел и Виргиния из Берисо.

— Мне не до твоих глупостей, — сдержанно сказал Наско.

— Не везет, а? — спросил, переменив тон, Видю.

— Да ты разве человек, тебе откроешься? Не говоря уже об этом карлике..

— Видал? — сказал Трако товарищу. — Влип, как гимназист. А той молодке нужен мужчина.

— Ты помолчи! — остановил его Видю и, заметив, что Наско вот-вот взорвется, примирительно заметил: — Ты ничего не рассказываешь нам, отошел от нас. Но все же я тебе скажу… Ты думаешь, что Вета недоступна, а она обыкновенная женщина с сердцем, лишенным мужской ласки.

— Твои теории мне известны. Для гебя все просто и легко.

— Да, — продолжал Видю, не слушая его. — Ты думаешь, что перед тобой неприступная твердыня, а это всего-навсего обыкновенный дощатый барак, стоит только сильнее нажать на дверь, и она отворится.

Видю давно хотел поговорить с Наско по душам, помочь ему, подсказать кое-что. Не потому, что его беспокоили переживания приятеля, но он считал, что не стоит тратить время на ухаживания и подобные глупости. Кроме того, он был убежден, что Наско просто внушил себе, что влюблен. Видю надеялся извлечь пользу для себя из этого дела. Он подкупающе улыбнулся и заговорил спокойно, мягким тоном:

— Послушай, парень. Если бы Вета любила мужа или Влад остался жив, тратил бы ты время и деньги на кино, прогулки на лодке, пирожные? Почему ты увиваешься за ней? Потому, что знаешь, что добьешься своего. Но ты тратишь слишком много времени, ведешь себя, как школьник. Правда, это нравится зрелым женщинам, но все же срок можно бы сократить.

— Глупости! — рассердился Наско. — Послушать тебя, так нет материнской любви, любимых и любящих женщин…

— Мы говорим о конкретном случае и твоих побуждениях.

— Для тебя все лишь грязный расчет.

— Твоя "любовь" строится именно на таком расчете. Но ты не привык быть честным даже наедине с собой. Поэтому послушай меня — сокращай дорожки и бросайся прямо в атаку. Время дорого.

Наско гневно сжал кулаки и хотел наброситься на Видю с руганью, но в это время Видю увидел Гошо-мясника и, чтобы избежать ссоры, подозвал его. Гошо неохотно направился к ним.

— Где ты пропадаешь, Гошо?

— В городе, — ответил тот лаконично и подсел к ним. — Нет, пить не буду.

— Неужто и ты без работы?

— Нет, директором вот скоро назначат.

— Ну ладно ладно, — примирительно сказал Видю. — Вижу, у тебя неприятности. Ты хоть и не считаешь нас друзьями, но все же можешь поделиться.

Гошо, грубоватый, но чистосердечный, сжал зубы и процедил:

— Новаков, этот паршивец, женится.

— Так что же здесь плохого? — с улыбкой спросил Наско.

— На Пышовой дочке женится. Надо было ему ребра пересчитать, чтоб не гадил во время забастовки. А тут еще это…

— Но что тут особенного? — удивился Видю. Пусть женится. Верно, староват для девушки, но если она согласна…

— Дело в том, что отец ее продает. Мы голодали, а этот негодяй нахватал денег. И сейчас покупает себе красивую девушку, чтобы она усладила его грязную предательскую жизнь. — Гошо покачал головой. — Вы с ним одного поля ягоды, такие же паразиты, потому я и вас ненавижу. — Он вздохнул. — Новаков и отца родного продаст… Говорят, он выдал Влада. Если это окажется правдой, я так размалюю его подлую рожу, что и мать родная не узнает. Вот чтоб мне провалиться!

Трое приятелей, пораженные словами Гошо, некоторое время молчали. Первым опомнился Видю и, все еще не веря, опросил:

— Не понимаю, Гошо. Не в джунглях же мы живем!