Почти нормальная семья - [5]
— Интересно, что тут произошло, — сказал я Ульрике.
Велосипеды мы поставили во внутреннем дворе, и только тут до меня дошло, что неудобно являться в гости с пустыми руками.
— Как хорошо, что хоть кто-то в семье об этом позаботился, — сказала Ульрика, вынимая из сумочки коробку дорогих трюфелей.
— Ты просто молодчина, моя дорогая, — шепнул я и чмокнул ее в щеку.
Александра открыла нам дверь с улыбкой на лице.
— Да что вы, это лишнее! — воскликнула она, когда я вручил ей коробочку трюфелей.
От хозяйки дома приятно пахло ландышами и лимоном.
— Привет-привет, — сказал Дино, пожимая мне руку.
Несколько минут мы стояли в холле и обменивались самыми насущными новостями и любезностями.
— Давно не виделись. Как дела?
— А Амины нет дома? — удивилась Ульрика.
На мгновение Александра заколебалась:
— На самом деле она должна была сегодня играть, но почувствовала себя неважно.
— Прямо не понимаю, что с ней! — воскликнул Дино. — Не припомню, чтобы она пропустила хоть один матч по гандболу.
— Может, это обычная простуда, — сказала Александра.
Дино чуть заметно поморщился. Наверное, я один заметил его гримасу.
— Лишь бы она поправилась к началу учебы, — сказала Ульрика.
— Нет уж, первый день учебы она не пропустит, будь у нее температура хоть под сорок, — усмехнулась Александра.
Ульрика рассмеялась:
— Из нее получится замечательный врач. Такого старательного и работящего человека еще поискать.
Дино просиял и загордился, как павлин. Впрочем, с полным правом.
— А как дела у Стеллы? — спросил он.
В этом вопросе не было ничего странного. Напротив. Но мне показалось, что мы слишком долго не могли подобрать ответ.
— Все хорошо, — произнес я наконец.
Ульрика улыбнулась в знак согласия. Возможно, этот ответ все же не был так уж далек от реальности. Все лето наша дочь пребывала в отличном настроении.
Сидя на застекленном балконе, мы наслаждались питой и мини-пирожками, приготовленными Дино, — и, конечно же, гандбольными историями. У Дино потрясающая способность вспоминать детали игры, даже если она была десять лет назад. Между тем мои самые яркие воспоминания связаны с событиями за пределами спортивного зала. Как из автобуса, везущего нас по Ютландии, вдруг стало подтекать топливо, или как чиновник из Шёвде начал тепло отзываться о национал-социализме, или как однажды в Литве, когда мы потеряли ключи, нам пришлось коротать ночь под открытым небом.
От гандбольных воспоминаний Александру вскоре стала одолевать зевота.
— Вы слышали об убийстве?
Весьма эффективный способ сменить тему.
— Об убийстве?
— Прямо тут, у гимназии «Польхем». Там сегодня утром обнаружили труп.
— Полицейские… — пробормотала Ульрика. — Так вот почему…
Ее прервал скрип балконной двери. В проеме двери за нами стояла Амина — с потухшим взглядом, бледная, словно выцветшая тень.
— Боже мой, девочка моя, ты ужасно выглядишь! — воскликнула Ульрика, не проявляя ни малейшего такта.
— Я знаю, — хрипло ответила Амина, которая, казалось, держалась за балконную дверь, чтобы не упасть.
— Иди ложись.
— Стелла, наверно, так же разболеется — это вопрос времени, — сказал я. — Ведь вчера вечером она была с тобой?
Взгляд Амины остановился. Всего на полсекунды, даже на десятую долю секунды, но я сразу понял, что это значит.
— Да, со мной… — Амина закашляла. — Авось она не расклеится.
— Иди скорее ложись, — сказала Ульрика.
Амина закрыла балконную дверь и поплелась обратно через гостиную.
Ложь — искусство, которым мало кто владеет в совершенстве.
4
Если бы не дочери, мы с Ульрикой вряд ли бы подружились с Александрой и Дино.
Амине и Стелле было по шесть лет, когда они оказались в одной команде по гандболу. Большинство других девочек в ней были на год старше, но это не бросалось в глаза. И Амина, и Стелла с самого начала проявили боевой дух. Они были сильны, настойчивы и не сдавались. В отличие от Стеллы, Амина обладала к тому же неординарным чувством мяча.
На первых тренировках мы с Ульрикой сидели на скамейках в пропахшем по`том спортивном зале и смотрели, как наша девочка носится до полного изнеможения. Редко мы видели ее такой свободной и счастливой, как на площадке для гандбола. Единственным тренером у девочек был Дино — человек увлеченный, отдающий юным гандболисткам всю душу. Однако существовала одна проблема: его жестикуляция. Когда кто-нибудь из девочек прекрасно выступал на поле, он, с его взрывным темпераментом, всем телом, мимикой и жестами выражал свою радость, однако так же мощно демонстрировал и свое разочарование, когда у них что-то не получалось. Разумеется, мы с Ульрикой не могли не реагировать и обсуждали это после каждой тренировки. Я предложил поговорить с другими родителями или обратиться в руководство клуба. Нам очень нравился Дино как тренер. Возможно, он просто не понимал, как можно истолковать его жестикуляцию.
— Лучше давай поговорим с ним лично, — сказала Ульрика и после следующей тренировки подошла к Дино, который, как говорили, когда-то и сам играл в гандбол на довольно высоком уровне.
Я стоял в сторонке, пока Дино выслушивал Ульрику. Потом он сказал:
