Почти моё золото - [38]

— Не перебивай. Иду я от маньяка к тебе в кафе, и вдруг из машины выскакивает наш милый дружок Сыченюк. И тут меня осенило! Ты знаешь, как зовут его уродину-дочь?

— Марфа, кажется, — вспомнила я.

— Это весь район знает. Она за богатого иностранца замуж вышла, у них шикарная свадьба в ресторане была. Мама моей одноклассницы Катьки там работает, она рассказывала, — выразила Настя свой восторг свадьбой. Она уже снова поймала кошку и посадила ее к себе на колени. Сытая кошка свернулась клубочком и дремала.

— Не встревай, — осадила сестру Елена. Она всегда находила повод без всякого повода придраться к ребенку. — А вы знаете, какая теперь фамилия у Марфы Сыченюк?

Мы с Настей не знали, кошка тоже.

— Марфа фон Шнайер! — торжественно произнесла Елена. — Хотите знать, как это произошло?

— Хотим, — сказала Настя, целуя кошку в ухо.

— Внучатый племянник и наследник покойного барона прикатил в Москву, чтобы узнать, где могила его дорогого покойного дедушки. Сыченюк его заприметил и сосватал свою уродину.

— Почему наследник в Москву приехал, если барона убили на юге? — спросила я.

— Потому что в Москве находятся все архивы. Это мне Сыченюк сам сказал. Ох, и сложно было его разговорить. Только после второй бутылки сознался.

— Он тебя ни в чем не заподозрил? — испугалась я.

— Нет, конечно. Я корчила из себя любительницу богатых мужиков и восхищалась его Марфой, которая такого подцепила. Прикинулась, что мечтаю удачно выйти замуж.

— Так оно и есть, — серьезно кивнула Настя.

— Молчи! — по привычке цыкнула Елена. Она привыкла воспитывать младшую сестру, но Настя давно уже ее воспитанию не поддавалась, и на замечания очень сердилась. — Я думаю, что вся эта компания мечтает разыскать гробницу и спереть оттуда сокровища. Хотя, лично мое мнение, что никакой гробницы нет. Кто-то что-то где-то слышал, и кому-то как-то сказал, а все решили, что это правда. Если вы сами хорошо подумаете, то засмеетесь: какие-то немцы, какой-то Сыченюк, на которого приличной девушке глядеть тошно, какой-то старый сексуальный маньяк! И в придачу к ним — Миля, которой нельзя даже поручить накормить кошку, и которая даже торт на стол поставить не в состоянии! Разве это подходящая компания для поисков сокровищ? А посему я делаю вывод, что моя дорогая подруга Миля, как это обычно бывает, что-то напутала.

Надо бы обидеться и ответить подруге что-то колкое, но лень. Чай вкусный, пирожных много. Ну, какая мне разница, что она думает. Пусть себе думает что хочет. Она мне нужную информацию выдала, больше мне от нее ничего не надо.

— Все равно это грабеж! Это не их сокровища, а государственные! Родина в опасности! — взвилась Настя, услышав о происках фон Шнайера сотоварищи. Надо будет спросить, кто в ее школе проводит патриотическое воспитание — перестарался. — Можно, если я их сама найду раньше всех, то заберу себе что-нибудь золотое и блестящее? Или это тоже грабеж?

— Конечно грабеж. Кто-нибудь все равно найдет эти сокровища и украдет, если, конечно это все Миля сама не придумала, чтобы нас развлечь, — подвела итог Елена.

— Нет никаких сокровищ, это сказка, ты права, Елена, — весьма неубедительно произнесла я. — И еще — я могу накормить кошку, она у меня уже давно живет, и с голода не умерла.

— Это потому, что мышей в подвале ловит!

— Почему все эти люди ищут Милины государственные сокровища? — Настя надула губы. Ей совсем не хотелось, чтобы почти найденное золото уплыло из ее рук.

— Атлантиду тоже ищут, — хмуро ответила Елена, хлебая из чашки остывший чай.

— Я вот не пойму, — задумалась Настя, заталкивая в рот сразу три конфеты, — если барона фон Шнайера убили на войне, то откуда наследники знают о сокровищах? Ведь он их нашел очень давно, да еще и не в Москве, а где-то на юге.

Кошка пригрелась у Насти на коленях и заурчала. Настена сосредоточенно уже пять минут чесала ее за левым ухом. Милка начала ухом дергать, но девочка продолжала чесать.

— Умная девочка, но это как раз просто, — объяснила я ей. — Родня знала о его научных интересах, и, скорее всего, в архиве кто-то случайно обнаружил письмо — или Сыченюк, или его зять, но, скорее всего, это был профессор Кросов. Я копию видела. Предок нынешнего барона фон Шнайера писал письма с фронта: «Дорогие родственники, я нашел в этой варварской стране сокровища. Скоро разбогатеем. Любящий вас Фриц», — приукрасила я письмо, успев схватить раньше Насти последнюю конфету. По этикету хозяйке не положено брать последний кусок с блюда, но если я конфету не съем, то у ребенка живот заболит, она и так всю коробку умяла.

— Что же мы будем делать? — спросила Настя. Кошка вежливо попыталась от нее уйти, но ее не отпустили.

— Ты ничего не будешь делать. Хватит уже неприятностей, — предупредила я. — Спасибо за помощь. Идите домой и никому ничего не говорите.

— Ура! Играем в разведчиков! — обрадовалась Настя, подбрасывая кошку в воздух. Кошка задрыгала лапами, но девочка успела ее подхватить.

— Отпусти кошку и собирайся домой, — зевнула Елена. Она не верила в сказки о сокровищах и равнодушно относилась к любому событию, если там не было возможности блеснуть своей внешностью. — Миля, держи нас в курсе. Если надо пообщаться еще с каким-нибудь маньяком, всегда рада помочь.