Почти что сломанная жизнь - [48]

— Ты прекрасно выглядишь сегодня, Эйлин.

Я гляжу на свою черную юбку длиной до колена и бледно-желтую блузку, и делаю себе заметку, что хочу разбавить свой гардероб цветными вещами. Яркими, счастливыми оттенками, чтобы они отражали, насколько я расцвела и стала счастливее.

Мы подъезжаем к привилегированному, огороженному забором комплексу, и Доминик подъезжает к домику охраны. Охранник улыбается и, не говоря ни слова, открывает Доминику ворота.

Я озадаченно смотрю на Доминика. Он улыбается мне.

— Это Фил. Он работает здесь дольше, чем я могу вспомнить. К тому же, он хороший парень.

Дома в этом поместье богатые, захватывающие дух, по-королевски красивые. Большие особняки в Викторианском стиле, построенные на приличных участках.

Доминик медленно едет по широким, усаженным деревьями аллеям. Солнце заходит, но света вполне достаточно, чтобы рассмотреть другие дома, расположенные с искусной точностью. Он останавливается у одного из самых величественных особняков. Гладкий, синий кабриолет припаркован у дверей, и я улыбаюсь при мысли, что родители Доминика разъезжают на такой машинке.

Я еще не встречалась с ними. Доминик охарактеризовал их как правильных и изысканных, поэтому представляя его родителей рассекающими на трассе в машине с открытым верхом и развивающимися от ветра волосами, я хихикаю.

— Что смешного? — открывая свою дверь, спрашивает Доминик.

— Спортивная машина твоих родителей, — указываю на красивый экземпляр.

— Действительно смешно, потому что это не их машина. У мамы и отца по последней модели Range Rover, а не что-то подобное. Наверно, Оскара. Хммм… странно, он ничего не говорил о покупке новой машины.

Доминик хмурится, и его хватка на моей талии становится жестче. — Интересно, какую страхолюдину он привез с собой на этот раз, — бормочет он, скорее себе, чем мне.

Мы идем по подъездной дорожке, и я начинаю нервничать.

— Почему ты дрожишь? — спрашивает Доминик и снова кладет руку мне на талию.

— Что, если я им не понравлюсь? — с ужасом тяну подол своей блузки, жалея, что не надела, что-нибудь попроще.

— Ты им не просто понравишься, они полюбят тебя, детка, как и я. Ты делаешь меня счастливым, и они будут без ума от радости, что мы нашли друг друга.

Когда мы с Домиником доходим до входной двери, он поворачивает ручку, и мы входим внутрь. Тянет меня за собой, но все мое тело трепещет, что грядет-то неладное, а разум борется за то, что мне пора войти в окружающий мир, над которым я абсолютно не властна. Внезапно я останавливаюсь.

У себя дома я знаю, где у меня что: где тревожная кнопка, и где я могу спрятаться. Это место мне незнакомо.

— Эйлин, посмотри на меня.

Я поднимаю глаза на Доминика, который смотрит на меня с беспокойством, но в его чертах присутствует еще и мягкость.

— Возьми меня за руку и не отпускай. А теперь глубоко вдохни.

Я вдыхаю и задерживаю дыхание, но продолжаю смотреть в темно-карие глаза Доминика.

— Один, два, три, — его голос понижается. — Четыре, выдыхай, пять, шесть, семь..

Еще раз глубоко вдыхаю, и мои губы складываются в маленькую улыбку.

— Я в порядке. Со мной все будет хорошо. Спасибо тебе, — шепчу я.

Доминик наклоняется вниз, мягко целует меня и нежно проводит костяшками пальцев по щеке.

— Теперь ты готова познакомится с моей семьей? — спрашивает он, когда его губы приближаются к моим.

Я просто киваю в ответ и вытягиваю шею для еще одного поцелуя.

— Мам, пап, мы здесь, — зовет Доминик.

— Мы в гостиной, — отвечают они.

— Пойдем, сюда, — уговаривает Доминик, не отпуская моей руки. Мы проходим мимо большой лестницы, ведущей наверх, и проходим по яркому, широкому коридору, ведущему в другое крыло дома.

Входим в великолепную, красивую комнату. Пожилая пара стоит около камина, а потрясающая блондинка грациозно устроилась на диване, обитом парчой.

Его родители кажутся невероятно обеспокоенными. Блондинистая красотка встает и элегантно устремляется к Доминику.

Я замечаю, как меняется его поза. Плечи выпрямляются, и он вызывающе поднимает подбородок.

— Какого черта ты тут делаешь? — зло говорит он, глядя на женщину.

— Дорогой, это же твой день рождения. В этот день мы всегда приезжали к твоим родителям. С тридцать девятым днем рождения. — Она тянется и целует его в щеку.

— Почему вы впустили ее? — он игнорирует женщину и рычит на своих родителей.

Полагаю, это Челси. Его бывшая жена.

— Нам так жаль, сынок. Она сказала, ты пригласил ее, и что у вас теперь все нормально.

— О, дорогой, я так соскучилась. — Она переводит взгляд своих пронизывающих голубых глаз на меня и осматривает с головы до ног. Ее губы изгибаются в насмешке. — Хочешь сказать, что оставил меня ради этого? — Она указывает на меня в снисходительной манере.

— Я оставил тебя потому, что ты манипулирующая лгунья. — Резкий тон Доминика едва сдерживает гнев.

Она слегка отворачивается и машет рукой.

— Ох, ладно тебе, это было небольшое недопонимание, которое ты принял слишком близко к сердцу. Да посмотри же на нее. Она что умственно отсталая? И словом не обмолвилась, просто стоит и пялится на меня.

— Хватит! — орет Доминик.

Он отпускает мою руку, и мне тут же не хватает его прикосновения и тепла.