Почти что сломанная жизнь - [46]

— Ну, тебе и правда через три дня исполнится тридцать девять. Единственное, что я пыталась сказать, так это то, что на воре и шапка… — я не смотрю на него, изо всех сил пытаясь подавить хихиканье, которое так и вырывается наружу.

Доминик быстро пересаживается ко мне и теперь сидит гораздо ближе. Глаза грозно поблескивают. Что-то глубоко внутри подсказывает мне, что он собирается меня щекотать.

Со скоростью нападающей змеи, он выбрасывает руку, хватает меня за предплечье и тянет на себя. Единственное место, где мне действительно щекотно — стопы ног. Если мне удастся держать их крепко прижатыми к полу, ему ни за что не догадаться об этом.

В попытке пощекотать меня, Доминик впивается мне в талию пальцами.

— Правда? Думаешь, мне щекотно? — я пытаюсь отрицать правду, молясь, чтобы он не добрался до моих ног.

— Что, нет? Тогда, попробуем под мышками.

Я вытягиваю руки над головой, смотря на него с вызовом.

— Хм, под подбородком? — спрашивает он, пытаясь пощекотать меня там.

Я хихикаю, пытаясь отбить атаку, но его глаза сужаются, а лицо озаряет огромная улыбка.

О нет, доигралась.

Он хватает мою голень и одним плавным движением подняв мою ногу от пола, легчайшими касаниями, начинает щекотать мою ступню.

В тщетной попытке вырваться из его захвата, я извиваюсь на диване и в то же время безудержно хохочу, да так сильно, что у меня сбивается дыхание.

— Хв… — пытаюсь сказать я, но теперь в его большущей руке обе мои ноги, и он очень сосредоточенно щекочет их.

— Хв… — я вдыхаю между приступами хохота.

Доминик опускается передо мной на колени и наклонившись, покусывает ребро стопы, несильно, но надавливая достаточно, чтобы заставить меня вдохнуть и перестать смеяться.

Поднимает глаза и его веселое, беззаботное настроение испарилось. Теперь в глубине его глаз тлеет пламя.

Он подносит мою ногу к лицу и целует свод стопы, потом делает то же самое с другой ногой.

Внутри растекается тепло, потребность, которую я не знала долгих три года.

Приятно надавливая, Доминик проводит руками по моим голеням. Он усиливает свою хватку, будто делает массаж. И тихонько возбуждающе покусывает от щиколотки до колена.

Добравшись до колена, мягко кусает, омывая место укуса своим влажным, шершавым языком, перед тем как втянуть ртом кожу, нежно потягивая ее зубами.

Закрыв глаза, опускаю голову на огромную, пушистую подушку и позволяю себе почувствовать красоту этого момента.

Руки Доминика и его рот движутся все дальше, на середину моего бедра и еще немного ниже.

Мое тело каменеет под его прикосновениями, и Доминик поднимает голову, но оставляет руки на моих бедрах.

— Если ты не готова, все нормально, — подбадривает он меня.

Я сажусь так, чтобы видеть его, слегка улыбаюсь.

— Я хочу попытаться, но не уверена, как далеко смогу зайти. Не хочу снова тебя разочаровывать.

— Мы будем продвигаться настолько, насколько тебе будет удобно. Скажи мне остановиться, и я остановлюсь, — говорит он, продолжая пристально смотреть мне в глаза и поглаживать бедра.

Его красивое лицо, квадратная челюсть, кривоватый нос и эти глубокие темные карие глаза завораживают меня. Я хочу его. Хочу принять его тело и завершить наше соединение.

Но я не могу довести себя до той точки, которая вернет меня к прежнему состоянию отшельницы.

И все же, я хочу попробовать.

Неугомонный рот Доминика медленно опускается на мое бедро. Я вижу, как он оставляет один поцелуй за другим, продвигаясь вверх по моей ноге. Мои ноги широко расставлены, чтобы принять его тело, и он поднимает мне юбку на бедра.

— Так нормально, детка? — в его голосе слышится что-то сексуальное, и я чувствую обжигающее тепло, исходящее от его рук, медленно движущихся к моим трусикам.

— Да, — вздыхаю я, стараясь дышать сквозь непристойную потребность.

Его пальцы нежно поглаживают меня через трусики. Мое тело цепенеет, но когда смотрю в глаза Доминику, снова расслабляется. Он просовывает руку под материю и осторожно скользит в меня пальцем, проверяя, чтобы убедиться, что я не возражаю, давая мне время привыкнуть.

Он ни на минуту не отводит от меня своих глаз: пристальный взгляд неотрывно следит за мной. Он вводит палец чуть глубже и медленно добавляет второй, растягивая меня, не спеша двигая ими туда-сюда, потом чуть-чуть быстрее. Он раздвигает пальцы, и от этого я вздрагиваю, но боль не длится долго — лишь несколько секунд — после чего перетекает в удовольствие, захватывающее все мое тело.

Во мне просыпается голод, бедра начинают подрагивать, пока Доминик продолжает двигать своими пальцами туда-сюда, вверх-вниз, глубже и все ближе подводя меня к краю. Его большой палец кружит вокруг клитора и, вдруг, я уже совсем близко.

Дыхание становится затрудненным, глаза закрываются, и я могу сконцентрироваться на этом исключительном, бурлящем ощущении, которое захватывает все мое тело в заложники.

Не предупреждая, Доминик ускоряется и меня подбрасывает над диваном, а из горла вырывается хриплый стон моего наслаждения.

Сердце несется вскачь, пока в каждую частичку моего существа проникает невиданное удовольствие. Когда Доминик садится рядом со мной и притягивает меня к себе, его рот заглушает мое срывающееся дыхание.