Почему я? - [38]

— Все же в «Бар и Гриль» лучше не ходи. Мне кажется, что поболтать без последствий с Тини Балчером у тебя не получится. Я говорю про твое алиби.

Дортмундер ничего не ответил. Он просто смотрел на Энди.

— Энди, Джон знает, о чем говорит, — спокойно сказала Мэй, расположившись в кресле неподалеку.

— Да ну? Нда, я понимаю, что ты имеешь в виду, — Келп усмехнулся и покачал головой. — Но для меня это новость, понимаешь? Я все еще не пришел в себя.

— Самое главное сейчас, — продолжил Дортмундер, — придумать, как вернуть, чертов рубин.

— Мне кажется, ты должен позвонить, — предложил Энди.

— Кому, туркам? Или «американскому народу»?

— В полицию. Позвони копу с телевидения, Мэлоуни. (Келп только слышал это имя и не видел его написания.)

— Позвонить копам, — размышлял Дортмундер. — И сказать: «Привет, кольцо у меня. Хотите его обратно?».

— Именно, — ответил Келп, который начинал оживляться. — Возможно, ты даже поторгуешься немного. Джон, ты сможешь, наверное, извлечь выгоду с этого дела!

— Не хочу никакой выгоды, — ответил Дортмундер. — Хочу просто избавиться от камня.

— Хорошо, тогда действуй по обстоятельствам, — предложил Келп. — Смотри, как пойдет разговор.

— Расскажу тебе, как пойдет разговор. Пока мы будем торговаться, и действовать по обстоятельствам, они отследят вызов, и вскоре я окажусь в окружении синих униформ.

— Не обязательно, — Келп выглядел очень задумчивым.

— Энди? У тебя есть план? — вмешалась Мэй.

— Возможно. Очень даже воомоооожно.

27

Когда низкорослый человечек робко вошел в сопровождении Тони Каппеллетти в офис Мэлоуни, тот посмотрел на него из-за своего стола и спросил:

— Бенджамин Клопзик?

— Ну и дела! — воскликнул человечек, и на лице его засияла огромная улыбка. — Это вы ко мне обращаетесь?

Мэлоуни нахмурился и попытался еще раз:

— Вы Бенджамин Артур Клопзик?

— Я?

— Садись, — приказал Тони Каппеллетти и подтолкнул его к стулу напротив Мэлоуни. — Все в порядке, это Клопзик. Бенджи, водишь нас за нос?

— О, нет, сэр, главный инспектор, — заверил Бенджамин Артур Клопзик и слегка улыбнулся Мэлоуни. — Доброе утро, главный инспектор.

— Иди к чёрту, — ответил Мэлоуни.

— Да, сэр, — Клопзик положил руки с грязными ногтями между колен и сидел настороженно, как собака, готовая к командам.

— Итак, — начал инспектор. — Большая часть отбросов общества, мелких воришек, никчемных обманщиков и безнадежных неудачников желает помочь Департаменту Полиции города Нью-Йорка в поиске Византийского Огня, верно?

— Да, сэр, главный инспектор.

— Не говоря уже о ФБР.

Клопзик выглядел потерянным:

— Инспектор?

— А говорить о них у меня нет желания, — продолжил Мэлоуни и холодно улыбнулся Тони Каппеллетти, который по-прежнему находился в кабинете. Тот ничего не ответил. Шутить с ним — это как рассказывать лошади анекдот. Мэлоуни пожалел, что рядом нет Леона. Тот слишком много времени проводит в приемной за вязанием крючком. Стоит ли из-за этого бурчать на Леона? Мэлоуни хмуро и строго взглянул на Клопзика:

— Итак, готовы ли вы сделать заявление? И подписать его?

Клопзик испугался:

— Заявление? Подпись? — и, скрутившись на стуле, он молча посмотрел на Каппеллетти, как будто тот был его тренером.

Тот покачал своей тяжелой лохматой головой.

— Фрэнсис, мы ведь хотим, чтобы Бенджи продолжал вращаться в преступном мире.

Нет заявления, значит, и Леон не нужен.

— Верно, — согласился Мэлоуни. — Клопзик, ты понимаешь, что никакой сделки не может быть. Если вы, бомжи, тунеядцы и жалкие подонки, и решили помочь властям в расследовании чудовищного преступления, то только из-за своего гражданского долга, понятно?

— Да, конечно, главный инспектор, — Клопзик снова повеселел. — А пока блицкриг прекратиться, верно?

На этот раз леденящей улыбкой Мэлоуни наградил Клопзика, который сражу же, сильно заморгал глазами, как будто обморозил нос.

— Вы называете это блицем, Клопзик? — задал вопрос инспектор. — Эти небольшие учения, проводимые нами до сих пор, показались вам блицкригом?

И Мэлоуни замолчал в ожидании ответа и, возможно, чтобы перевести дыхание. Артур Клопзик так и не решил, какой ответ правильный: да или нет. Мэлоуни ждал, а Клопзик продолжал моргать, готовый кувыркнуться или принести палку. Наконец, инспектор сам ответил на свой вопрос:

— Это не так. Завтра, если мы так и не получим тот проклятый рубин, то у тебя и твоих никудышных приятелей появится прекрасная возможность воочию увидеть, что есть настоящий блицкриг. Этого ты хочешь, Клопзик?

Бенджи знал точный ответ:

— Нет, главный инспектор!

— Иди и передай этим головорезам мои слова.

— Да, главный инспектор.

— Также можешь сказать им, что ни мне, ни Департаменту Полиции города Нью-Йорка они не делают никакого одолжения.

— О, нет, главный инспектор.

— Это их гражданский долг, хоть и запоздалый.

— Да, главный инспектор.

— И в случае успеха, спасибо они не дождутся, а в случае провала почувствуют гнев моего кулака.

— Да, главный инспектор. Спасибо, главный инспектор.

— И если я сказал…

Дверь открылась, и вплыл Леон, как Венера к берегам.

— Ты не поверишь, — начал он.

Тони Каппеллетти с тоскливым разочарованием посмотрел на вошедшего, как сен-бернар в наморднике на кота.