Почему у женщин при социализме секс лучше - [49]
Многим консерваторам, для которых увеличение государственных расходов – проклятие, Лотт и Кенни однозначно показали виноватых в неуклонном росте расходов федерального правительства США: это женщины, голосующие за свои экономические интересы. Достаточно заглянуть в блоги активистов – защитников «прав мужчин», чтобы понять, что они активно ссылаются на статью Лотта и Кенни 1999 г., обосновывая требование не позволять больше женщинам голосовать (но, если честно, полезнее читать этикетки на упаковках собачьего корма, чем блоги поборников прав мужчин)[155]. Хотя женское избирательное право появляется лишь в прошлом веке, главный лейтмотив движения за мужские права – участие женщин в выборах уничтожило западную цивилизацию. Гэри Нэйлер, автор книги «Проклятие 1920 года» (The Curse of 1920), заявляет: «Права женщин как раковая опухоль – если во время операции вырезать не все, она вернется. Единственным решением огромного множества неизбывных проблем нашей страны является устранение их причины – участия женщин в политике и государственном управлении». В собственном занудном рецепте спасения Запада блогер-антифеминист Руш Ви утверждает, что лишь отмена Девятнадцатой поправки убережет Соединенные Штаты от мрачного социалистического будущего. «Отнимите у женщин право голоса, и на следующих же президентских выборах все до единой левацкие партии будут разгромлены. На ближайших выборах, после нынешних, политики будут напрямую апеллировать к мужчинам и их безусловным интересам: патриархальности, экономическому успеху, стабильной семье и справедливому распределению самок в обществе». Не знаю, кто будет обеспечивать это справедливое распределение, но точно не сами самки![156]
Одержимые мизогинией, все поборники мужских прав сходятся на том, что женщины голосуют за прогрессивных кандидатов, потому что это в их экономических интересах. Хотя статья Лотта и Кенни, изданная в 1999 г., по-прежнему используется в женоненавистнических нападках, альтернативное прочтение их исследования показывает, что государственное перераспределение доходов является более надежным гарантом независимости женщин, чем неконтролируемый свободный рынок. На самом деле борцы за права мужчин знают то, что не осознают многие американки: женщины у избирательной урны обладают колоссальной политической властью.
Сторонники сексуально-экономической теории признают, что капитализм превращает женскую сексуальность в товар и что гендерное равенство и щедрая социальная поддержка предоставляют женщинам иные возможности удовлетворить свои жизненные потребности, чем продажа себя тому, кто предложит самую высокую цену. Аналогично Лотт и Кенни демонстрируют, что участие женщин в политическом процессе привело (по крайней мере, в долгосрочной перспективе) к правлению, более соответствующему интересам многих людей. Снова и снова крайне правые упрекают избирательниц в том, что те голосуют за лидеров-«социалистов», жаждущих покончить с патриархальностью и частной собственностью. Конечно, за редкими исключениями, у Соединенных Штатов не было лидеров, сколько-нибудь близких к социализму, но не исключено, что ультраправые консерваторы, параноидально переписывающие историю нашей страны, указывают женщинам путь к возможному будущему.
Призыв «отменить Девятнадцатую поправку» что-то значит в 2018 г. только потому, что демографический состав электората ближайшего будущего не сулит ничего хорошего мужчинам и их «безусловным интересам: патриархальности, экономическому успеху, стабильной семье и справедливому распределению самок в обществе». Вероятно, поэтому консерваторы готовы вымазать любого, кто заигрывает с социалистическими идеями, позорным дегтем сталинизма. Отчаянно стремясь дискредитировать политические требования «борцов за социальную справедливость», оппоненты кричат о пытках, голоде и ГУЛАГе, доказывая, что поддерживаемые избирателями попытки создания всеобщей системы медицинского страхования с полностью бюджетным финансированием или общенациональной сети качественных детских дошкольных учреждений неизбежно ввергнут нашу страну в бездну тоталитаризма. Однако после долгих лет преследования и запугивания голоса крайне правых (хотя они по-прежнему хорошо финансируются) начинает заглушать крепнущий хор миллениалов, по горло сытых идеей о том, что капитализму нет альтернативы.
Консерваторы боятся растущего недовольства молодежи. Они опасаются, что американские женщины, главным образом молодые, станут голосовать за кандидатов левого толка или социалистов, особенно когда поймут, что несопоставимо больше выигрывают от государственного регулирования рынков, бюджетного медицинского страхования, бесплатного высшего образования, государственной собственности на крупные предприятия, например сферы ЖКХ, или банки, «слишком крупные, чтобы рухнуть», и от других мер перераспределения доходов. Сегодня миллениалы и представители поколения Z считают демократический социализм ответом на многие свои разочарования – угнетающие либидо немногим меньше, чем селективные ингибиторы обратного захвата серотонина. В широко разошедшейся статье в
