Почему страдают взрослые… Как нарушение детских эмоциональных потребностей влияет на счастье и успех во взрослом возрасте - [13]

В какой-то момент её взгляд упал на стоящий в углу комод на котором лежала какая-то ткань. Светочка остановилась и с любопытством начала рассматривать привлекавший её предмет, приблизилась и взяла в руки. Ткань оказалась красным шелковым палантином с разбросанными по всему полю красивыми лиловыми цветами и ещё какими-то черными узорами. Девочка аккуратно разложила палантин на диване перед игрушками, отошла и обомлела. Черные непонятные узоры превратились в маленьких красивых индийских слоников. Восторгу не было предела. Радость переполняла маленькую фигурку ребёнка. В этот самый момент сошлось всё: эмоции, запахи цветов, тепло солнечного дня, приятное общество друзей-игрушек, а самое главное, новый такой лёгкий и приятный при прикосновении палантин. Это было совсем новое ощущение, получение удовольствия от соприкосновения с материей. Девочка ранее не испытывала ничего подобного. Какая-то внутренняя теплая волна прокатилась по рукам и ей захотелось почувствовать это приятное чувство всем телом. Она быстро сняла с себя платье, колготки, трусики и обмотала во круг себя ткань. Теперь она стала частью её. Можно было петь и радоваться. Света пела, кружилась прижимая к себе палантин, который соскальзывал с нее и ей приходилось удерживать его. Её было хорошо.

Через несколько минут вошла в комнату бабушка. Увидела лежащую на полу одежду, голого ребёнка, который пытается завернуться в ткань, мурлыча что-то себе под нос. Женщина побледнела и с криком набросилась на внучку. Она кричала, что девочка развращена и больна, раз ходит голой перед игрушками. Взяла ремень с пряжкой и начала избивать ребёнка приговаривая: «Я сейчас научу тебя уму-разуму».

Светочка очень долго кричала и умоляла её не бить. «Бабушка, не надо, я так больше не буду», – кричала девочка под визг ремня. – «Бабушка мне больно». Её маленькое тельце тряслось от ударов, горло пересохло и через какое-то время она могла только шептать, что она так больше не будет расстраивать бабушку. После порки она быстро оделась в свою одежду, ещё натянула кофту и тихонько сидела в углу, так как стоять она не могла, устала, а наказание продолжалось. Она не плакала, не замечала, что по полу дует холодный ветер и ее маленькие ножки совсем замёрзли. Голова была пустой и чуть затуманенной, плакать не хотелось. Было грустно и печально и очень сильно одиноко.

Маме она не могла рассказать про этот случай, она-то знала, что может опять получить за то, что ябедничает. Через несколько часов наказание закончилось. По команде, ребёнок вышел из угла и отправилась в кровать спать.

Ещё несколько дней девочка была «как шёлковая» такая приятная и удобная для бабушки. Только вот палантин, который накидывала на плечи бабушка вызывал у неё дикий холод и маленькое тельце напоминало, как было больно от ударов ремня.

После этого случая «правильная бабушка» ещё неоднократно применяла жестокий метод порки при любом случае, по её мнению, для лучшего воспитания ребёнка. Ей не приходило в голову, чем она занимается, и что такой метод расценивается как домашнее физическое и моральное насилие над ребёнком. Откуда ей было знать, что это не нормально, её же воспитывали также «ничего выросла, не умерла».

Когда маленькая девочка подросла и стала удивительно хорошенькой девушкой. Бабушка её больше не била, только морально унижала и часто говорила, что она далеко не красавица и замуж ей не выйти никогда.

Был в жизни Светланы также момент, когда она поссорилась с мамой, которая к тому времени как-то постарела и всё чаще прикладывалась к винной бутылке. Однажды мать заметила, что дочь вернулась домой в одиннадцать часов вечера вместо десяти. Сделала сухое замечание: напомнила, что Света сидит у нее на шее и должна жить по правилам, которые устанавливает она. Девушка не хотела продолжать этот непонятный разговор и пыталась пройти в свою комнату, тогда мать преградила ей путь. С затуманенными, полными ненависти глазами она выкрикивала оскорбления, требовала уважения. Её взгляд скользил по фигуре девушки и остановился на юбке. Юбка была новая, очень узкая, сильно подчёркивавшая узкую талию и бёдра будущей женщины. «Ах, ты тварь! Бабушкой меня захотела сделать в тридцать восемь лет?» И не дав опомниться Светлане напала на неё. Не понятно откуда взявшаяся материнская сила поборола девушку и с ненавистью грубо сорвала юбку. Юбка являлась причиной всех зол на свете, по мнению матери.

Светлана стояла в растерянности, тяжело дышала, из последних сил подавляла в себе эмоции гнева. Она стояла посреди коридора в блузке, в тонких колготках в сеточку, босиком, сжимала кулаки, не чувствовала холодного пола под ногами. Ей было больно и обидно, она чувствовала себя униженной, но поднять руку на мать она не могла. «Видел бы её сейчас отец», – подумала девушка. – «Во что она превратилась, я не знаю эту чужую тётку». Мать ещё долго не унималась пока не поборола зло – разорвала на мелкие части юбку.

В скором времени Светлана уехала из родного города и долго не общалась с мамой и бабушкой. Старалась не вспоминать детские переживания, но они её догнали, и она оказалась на приёме у психолога.