Поцелуй под северным сиянием - [15]

Все еще пытаясь восстановить дыхание, Уилл процедил сквозь стиснутые зубы:

– Мне нужно немного побыть одному.

Китти шагнула назад, обвела его взглядом и сказала:

– Я слишком долго просидела в том тесном шкафу. Думаю, мне не помешает немного прогуляться.

Не успела она сделать и пары шагов к двери, как в спину донеслось:

– Возьми с собой собаку!

Глава 4

«Возьми собаку!» Даже в момент острых личных переживаний Уилл заботился о безопасности своей гостьи. Но ей ни к чему пес-провожатый, потому что она не собирается отходить далеко от дома. То, что Китти не захотела смущать потерявшего самообладание Магрейва, не означает, что она покинет его в такую минуту. Она будет поблизости – на случай, если вдруг понадобится Уиллу. Как бы то ни было, Китти слишком многим ему обязана.

Она плотнее закуталась в парку и направилась туда, где семь собак Уилла сторожили свои будки, свернувшись калачиком внутри или стоя на плоской крыше.

– Привет, Джанго, – обратилась Китти к хаски с розовым пятном на черном носу – эта примета помогала отличить ее от еще трех совершенно одинаковых хаски в этой своре.

Джанго от радости чихнула, замахала хвостом и запрыгнула на крышу своей будки. В глазах собаки засветилось блаженство, когда Китти начала гладить ее по густой шерсти.

Ближайший сосед Джанго тоже тянулся за лаской, натягивая привязь, вертясь и извиваясь, чтобы привлечь к себе внимание.

– Я вижу тебя, Эрни.

Китти по очереди пообщалась с каждой собакой, чтобы дать Уиллу время прийти в себя.

У каждого пса, пусть даже все они были цепными, характер отличался. Декстер – самый серьезный. Брузер – самый угрюмый. Боуз всегда был веселым, независимо от того, сидел ли он на привязи или бегал по округе. Тэннер осторожничал, держался на расстоянии. А Старки… Она недавно стала мамой, воспитание щенков ее утомляло, и потому бедняжка всегда выглядела полусонной.

Но в одном все эти псы были похожи: стоило им завидеть Уилла, они чуть не сходили с ума от радости.

Старки настороженно посмотрела на Китти, которая присела на корточки и успокаивающим тоном произнесла:

– Привет, девочка…

Собака застучала хвостом по внутренней стенке будки.

– Как поживают твои детки?

Разумеется, Китти не собиралась брать щенков в руки, как это делал Уилл. К счастью, Старки соизволила покорно повернуться на бок, позволив получше разглядеть трех пушистых малышей, прижавшихся к ее животу: двух черных и одного белого, который тут же широко зевнул.

При взгляде на то, как Старки, кормящая своих малышей, то и дело подталкивает их носом, чтобы дать им понять, что они в безопасности, Китти охватила сентиментальная нежность.

– Хочешь подержать одного? – спросил подошедший сзади Уилл смущенным и одновременно извиняющимся тоном.

– Только одного? – улыбнулась Китти своей самой мягкой улыбкой, желая разглядеть в глазах Уилла то же доверие, которое только что увидела в глазах Старки.

– Спасибо тебе, что позволила мне побыть в одиночестве, – произнес Маргрейв словно через силу. – Это меня удивило.

Та, прежняя, Китти начала бы настойчиво предлагать свою помощь. А теперь она лишь улыбнулась и кивнула в ответ на просьбу оставить его ненадолго. Может, эта девушка все же хоть немного изменилась?

Уилл присел рядом с ней на корточки и осторожно сунул руки в будку, бормоча ласковые слова, чтобы успокоить Старки. Он вытащил наружу двух щенков и, оставив себе черного, передал Китти его сладко зевающего брата.

– Распахни куртку и прижми его к груди, чтобы он мог слышать твое сердцебиение.

Сделав так, она негромко спросила:

– Кто его отец?

– Диего. Тот самый пес, которого загрызли волки.

– Мне очень жаль, – сочувственно отозвалась Китти и опустила взгляд на щенка у своей груди. – Ты не узнаешь своего отца, малыш.

– Я заменю ему Диего, – пробормотал Уилл.

Китти подумала, что из этого человека выйдет отличный отец – он терпеливый, надежный, уверенный в себе.

– Хочешь сама придумать этому щенку имя? – спросил Уилл, отводя взгляд.

– А можно?

– Конечно.

Китти внимательно посмотрела на пушистый белый комочек. Шерсть цвета снега, глаза темные, как ночь, язык красный, словно кровь. Тут же вспомнилась старая сказка.

– Гримм.

Маргрейв кинул удивленный взгляд на Китти.

– Но ты ведь не позволишь мне назвать кобелька Белоснежкой?

Уилл улыбнулся:

– Вообще-то я бы не стал возражать, но Гримм мне нравится больше. Ему идет.

– Давай придумаем имя и твоему щенку.

Маргрейв вытащил малыша из кармана, посмотрел, какого тот пола, и сказал:

– Я назову ее Цюрих.

– Ты назовешь так собаку из-за меня?

Уилл пожал плечами:

– У нее темная шерсть, большие серые глаза.

Сердце Китти гулко застучало. Только бы Маргрейв не догадался по ее лицу о том, что этот поступок ее взволновал. Похоже, Уилл принял ее волнение за обиду, потому что тут же добавил бесстрастным голосом:

– В моей команде еще не было собаки с кличкой на букву «Ц».

– А как насчет оставшегося щенка?

Маргрейв нарек второго черныша Полночью.

Еще раз погладив Гримма, Китти положила его в будку и спросила:

– Что ты сделаешь с этими малышами, когда они подрастут?

Хотелось надеяться, что Уилл оставит их себе.

– Это зависит от их талантов. Каждая собака в чем-то особенно хороша и занимает соответствующее место в команде. – Он вернул Цюриха матери. – Три из четырех моих хаски – всего лишь ездовые собаки, но Джанго и остальные наряду с работой в упряжке исполняют другие обязанности.