Лондон, Англия
Двери клиники распахнулись перед Бел Рочестер. Она вытерла вспотевшую от волнения руку о джинсы. Другой рукой девушка прижимала к себе небольшую дорожную сумку, словно это был ее спасательный круг. Ей никогда не случалось проходить через подобное: больницу она покинет будущей матерью-одиночкой.
Беременной детьми собственной сестры.
Слава богу, все произошло очень быстро — всего шесть часов назад ей позвонили из клиники и сообщили положительные результаты анализов на совместимость, и вот она уже готова к процедуре. Из-за сумасшедшей спешки у Бел не было времени волноваться. Или передумать. В любом случае она не принадлежала к тем женщинам, которые способны менять решения на ходу. К тому же Бел долго шла к этому ответственному шагу.
Она терпеливо ждала, когда администратор наконец освободится, задумчиво глядя на длинный коридор, тот самый, куда заходила несколько недель назад. Именно там ей провели первый сеанс гормональной терапии. Интересно, в какой из двенадцати лабораторий находятся эмбрионы Гвен и Дрю?
Ее племянники.
Ее будущие дети.
— Прости, милая? Чем могу помочь? — обратилась к ней администратор.
— Я — Белинда Рочестер. — Девушка улыбнулась, выкладывая на стойку необходимые документы. — Сегодня мне назначена подсадка эмбрионов.
Администратор что-то проверила в компьютере, затем взглянула на документы и спросила:
— У доктора Кабаналло? Отделение искусственного оплодотворения?
Как бы глупо это ни казалось, слово «оплодотворение» заставило Бел покраснеть, хотя то, что ей предстояло, никакого отношения к сексу не имело. Гормональная терапия, имплантация, вынашивание… Очень далеко от романтики.
Впрочем, ей и сравнивать-то не с чем.
Она прокашлялась и кивнула:
— Все верно.
Администратор обратила внимание на то, что Белодна, и поинтересовалась:
— А с тобой никто не пришел, дорогуша? Для поддержки?
Неужели ей это потребуется? Бел не задумывалась над подобным вопросом. Она привыкла все делать сама. Конечно, Гвен обязательно пришла бы вместе с ней, но сестра погибла два года назад, что и стало основной причиной появления Бел в клинике. Гвен и ее муж, Дрю, утонули при крушении парома, путешествуя по Юго-Восточной Азии. Они не оставили никаких распоряжений относительно замороженных эмбрионов, хранящихся в лаборатории. Такие эмбрионы, как правило, предназначались для проведения операций бесплодным женщинам, давно стоящим в очереди, но Бел дошла до Верховного суда, чтобы получить право на вынашивание детей Гвен и Дрю.
Это стоило ей бессонных ночей, стоило уймы потраченных денег, доставшихся в наследство от бабушки. Кроме того, деньги подтверждали ее способность содержать детей. Бел была готова сражаться до последнего вздоха за то, чтобы племянники остались с ней.
Ведь они принадлежали семье Рочестер.
Бел гордо вздернула подбородок и попыталась улыбнуться:
— Я буду одна.
Именно поэтому ее документы проверяли так кропотливо. Ей пришлось доказывать трем разным судьям, что она не только главный претендент на детей сестры, но имеет возможность достойно их обеспечить. Хотя нигде и никогда не работала. Хотя по ряду причин не общалась с собственными родителями. Хотя не была замужем.
Была ли у нее поддержка? Абсолютно никакой.
Но Бел поклялась, что эмбрионы Гвен и Дрю не попадут к чужим людям. Или в печь.
— Заполните эти бумаги, пожалуйста.
Администратор передала ей документ, прикрепленный к папке, и сразу начала разговор со следующим клиентом.
Бел инстинктивно повернулась к дверям, почувствовав поток холодного лондонского воздуха, насыщенного неожиданным ароматом свежей земли. В холл вошел широкоплечий стройный мужчина. Он направился в их сторону, проводя рукой по намокшим темным волосам. Его потертые тяжелые ботинки противно скрипели. Он был одет в ковбойском стиле, не хватало только шляпы.
Иногда в Лондоне попадаются подобные чудаки.
Взгляд Бел пробежал по его длинным ногам, обтянутым джинсами, и остановился на ботинках. Обувь давно пора было выбросить, но, видимо, ботинки были дороги владельцу. Знакомый аромат заставил ее задрожать.
Просторы… На природе Бел любила бывать больше всего на свете.
Правда, теперь ей нечасто придется покидать собственную квартиру. Еще одна жертва, на которую она пошла добровольно.
Когда глаза мужчины и девушки встретились, Бел поспешила вернуться к документам, а он заговорил с администратором:
— Меня ожидает Рассел Ивс.
У Бел зашевелились волосы на макушке, ей стало больно дышать.
Мужчина говорил с австралийским акцентом.
Два года — с тех пор, как они потеряли Дрю, — Бел не слышала подобного акцента. И именно сегодня… Она заморгала, пытаясь удержать нахлынувшие на глаза слезы.
— Юридический отдел? — непроизвольно вырвалось у нее.
Бел почувствовала, как он сверлит ее взглядом, и была вынуждена посмотреть на него. У мужчины оказались красивые глаза — небесно-голубые, бездонные, обрамленные густыми ресницами, которые могли вполне сравниться с ее собственными. Однако глаза его казались безжизненными.
— А вам какое дело? — Его голос был так же лишен эмоций, как взгляд.
Бел постаралась улыбнуться как можно дружелюбнее:
